на них, воины дрогнули и побежали. Началось избиение. Большинство добрались до лагеря. Лучники отсекли хеттов. Благодаря рву и кольям, врытым в землю, колесницам не удалось сходу ворваться в лагерь.
Но теперь Рамзес с воинами попали в кольцо. А хетты все прибывали и прибывали. Наконец, где-то вдали у кромки берега возникли знамена чезета Птаха. Хитрый Муватилли приказал перекрыть северный брод. Завязалась перестрелка лучников.
– Почему они медлят? – воскликнул Рамзес. – Почему не переходят?
– Повелитель, шерданы предали нас. Они не полезут в бой, заранее проигранный, – огорчил его Мерикар.
– Ничего еще не проиграно, – злился Рамзес.– Не смей даже думать о поражении.
– Нас обложили.
Действительно, со всех сторон, словно саранча, подбирались хетты. С южного склона холма кипел жестокий бой. Противнику удалось на небольшом участке засыпать ров и выдернуть колья. Теперь путь для колесниц свободен. А в Кадеше открыли ворота, и городской гарнизон выступил на помощь хеттам.
– Они надеются, что мы будем держать оборону. Надо попробовать прорваться на соединение с чезетом Птаха, – вынес решение Рамзес.
Он построил воинов клином и двинул вперед. Ничего не вышло: сразу же увязли в схватке. Откатились обратно в лагерь. Как не стойки были воины Та-Кемет, все же их было намного меньше. В лагерь ворвались колесницы хеттов. Началась резня. Рамзесу надо было очень быстро соображать. Он вскочил на колесницу и предпринял последнюю попытку вырваться из окружения. Нашел слабое место – городской отряд Кадеша. Окружив себя телохранителями, сам на колеснице, кинулся в драку. Ремесленники, никогда не учувствовавшие в сражения, дрогнули. А когда еще лев бросился на них и начал рвать каждого, кто попадется на пути, среди защитников Кадеша поднялась паника. Этим и воспользовался Рамзес. Хетты же не стали его преследовать.
Рамзес сам удивился такой удачи, но вскоре понял, что произошло. Хетты, ворвавшиеся в лагерь, занялись мародерством. Они делили ценности, что остались в шатре Рамзеса. Чуть ли не дрались между собой. Но дележка длилась недолго. Только Рамзес смог выстроить воинов, как колесницы хеттов вновь обрушились на них. Как бы ни были стойки и хорошо обучены воины Та-Кемет, против колесниц им не устоять. Началось бегство. Но за спиной оказался приток Оронты. Рамзес кое-как собрал сотню воинов и пытался сдержать напор атакующих.
– Мы погибнем! – Мерикар старался перекричать шум битвы.
Хетты откатились и приготовились к последнему натиску. Жалкие остатки чезета Ра и чезета Амуна кое-как удалось построить для обороны.
– Повелитель, переправляйся на ту сторону. Уходи. Мы тебя прикроем, – умолял Мерикар.
– Нет. Не смей мне предлагать бегство. Я – Сын Амуна, и никогда не покажу спину презренным хеттам.
Он поднял вспотевшее лицо к солнцу и взмолился: Отец мой Амон, неужели ты забыл своего сына? Может, совершал ли я что без ведома твоего? Разве не хожу я и не останавливаюсь по воле твоей? Разве преступал я предначертания твои? Посмотри, сколь же ничтожен владыка Черной Земли, если чужеземец осмеливается преграждать ему путь!
Что сердцу твоему, о Амун, презренные хетты, эти ничтожные, не ведающие бога?! Разве не воздвиг я для владыки множество великих памятников? Разве не возвел я храмы тебе на миллионы лет и не отказал всякое добро свое в завещании? Я принес тебе в дар все страны, дабы обеспечить твои алтари приношениями. Я даровал тебе несметное количество скота и всякие растения благоухающие. Не покладая рук трудился я для украшения святилища твоего. Я возвел для тебя великие пилоны и воздвиг высокие мачты для флагов. Я доставил тебе обелиски из Куши и сам сопровождал их до храма твоего. Я снаряжал суда за Великую Зелень, дабы доставить тебе изделия чужеземных стран. И что скажут, если случится недоброе с покорным предначертаниям твоим? Будь милостив к полагающемуся на тебя и пекущемуся о тебе по влечению сердца! Но Я взываю к тебе, отец мой Амон, окруженный бесчисленными врагами, и я остался один, и нету со мной никого.
Из леса, что находился на том берегу притока Оронты, за спиной жалкого войска Рамзеса высыпал отряд воинов, не менее двух тысяч.
– Нас окружили, – печально подвел итог Мерикар.
Отряд стал переправляться чуть правее и выстраиваться в шеренги. Хетты очень обрадовались неожиданной подмоге и приветствовали их радостными криками. Возможно это один из опоздавших отрядов какого-нибудь северного города, подвластного Муватилли. Настал последний миг. Колесницы врага тяжело двинулись вперед. Но вдруг по рядам неизвестного отряда прокатился возглас: «Свети нам Амун», и он обрушился во фланг хеттам.
– Кто это? – воскликнул удивленный Рамзес.
– Амун услышал слова твои, – Мерикар воспряну. – Я вижу во главе атакующих воинов Элиля. Да, это – мой названый брат.
– Так чего мы стоим? – Рамзес вскочил в колесницу и стегнул коней. – В бой! Свети Амун!
Натиск произошел до того неожиданный, что хеттов тут же опрокинули. Элиль обратил пеших воинов в бегство. Колесницы остались неприкрытые, и лучники Рамзеса почти в упор расстреливали колесничих. Теперь настал черед хеттов спасаться бегством.
А в бывшем лагере Рамзеса враги уже праздновали победу. Шла дележка добычи, пели победные песни. Вдруг на них обрушились атакующие воины во главе с Элилем.
– Гони к реке! – кричал Рамзес и сам, отпустив вожжи, рубился с обеих рук. От его колесницы в панике бежали хетты, бросая оружие. Лев кидался вперед, опрокидывая сразу по несколько человек. Бока его лоснились от крови, но от ран он еще больше приходил в ярость.
Хетты побежали обратно к броду, где в это время последние отряды Муватилли пытались переправиться. Получилась свалка: с одной стороны бегущие, с другой стороны наступающие.
Наконец чезету Птаха с боем удалось форсировать дальний брод и придти на помощь Рамзесу. Сразу же чезет Сета подошла к реке и, не раздумывая, бросился на помощь правителю.
– Элиль! – Колесница Рамзеса в какой-то момент боя оказалась рядом. – Откуда ты?
– Решил поспеть к пиру в честь твоей победы. Как видишь – вовремя. А у вас здесь весело!
– Отныне ты – посланник Амуна.
– Спасибо за великую честь.
Рамзес вновь ринулся в самую гущу битвы. За ним следом разъяренный лев. Элиль крушил врагов тяжелым хеттским мечом, Деревянный щит трещал от ударов, но держался. За ним клином врубались атакующие крепкие менфит в беспорядочно смешанные ряды хеттов. Бронзовый меч до того затупился, что уже не рубил, а оглушал. Один из противников рухнул с проломленным черепом. Элиль выхватил у него из рук тяжелую палицу с каменным шаром на конце. Вот это – оружие для ближнего боя! Откинув в сторону треснувший щит, он покрепче ухватился за рукоять. Размах, удар – сразу
