— сказала Таша, вздрогнув.
— Что произошло? Что ты делала?
— Ничего, — сказала она. — Я просто летела сквозь скалу, вниз, вниз и вниз. Мы так и не достигли дна, мы просто остановились и повисли. Все было таким черным, Пазел, и таким древним. Я подумала, что мы мертвы, а потом я подумала, что мы умерли миллион лет назад, и наши души были пойманы в демон-камень, как мухи в мед. Но потом что-то вырвалось из меня и улетело, оставив меня разбитой на куски. Я был сломана, Пазел. Рамачни и лорд Арим поддерживали меня, пока я не исцелилась.
Пазел пристально посмотрел в эти испуганные глаза. Ты вернулась туда, да? Возвращайся в свою пещеру, тебе там самое место.
— Пазел?
Он снова притянул ее к себе.
— Я на твоей стороне, — сказал он. — Больше ни на чьей. Ты меня слышишь?
Она поцеловала его в ухо, не сдерживая слез:
— Они вскрыли меня. Чтобы она могла выйти и поговорить с тобой. Они должны были, я знаю, что...
— Должны?
Она моргнула, глядя на него обвиняющим взглядом — нет, обвиняющим саму себя. Она вытерла лицо рукавом.
— Я не думала, что настолько испугаюсь.
Ее голос прозвучал тоненько, как у маленькой девочки, и он знал, что этот голос заставлял ее стыдиться. Он поцеловал ее, уничтоженный любовью; никакая сила на небесах не могла бросить им вызов; они могли делать все, что им заблагорассудится.
— Я с тобой, Таша. Я всегда буду с тобой. Что бы ни случилось, я буду оберегать тебя.
Таша непреклонно покачала головой, дрожа как осиновый лист.
— Обещай, — сказала она, снова расплакавшись. — Обещай, что не будешь.
Глава 14. ИЗ ПОСЛЕДНЕГО ДНЕВНИКА Г. СТАРЛИНГА ФИФФЕНГУРТА
Среда, 20 халара 942.
Волки наконец-то набросились.
Я пишу это & чувствую, как нам повезло, что мы живы. Надолго ли еще останутся с нами удача & жизнь? Непонятно. На данный момент вся заслуга принадлежит капитану Роузу. Люди меняются, корабли становятся быстрее, оружие — все более дьявольским. Но ничто не сравнится с опытным шкипером, независимо от его настроения или эксцентричности.
Пять склянок. Ланч лежит тяжелым грузом в желудке. Крик из вороньего гнезда: Корабль прямо за кормой! Я случайно оказался рядом с Элкстемом, стоящим за штурвалом, & мы бросились к переговорной трубе на спанкер-мачте, чтобы как следует расслышать слова.
— Он прятался за островом, это не моя вина! — крикнул дозорный. Это почти ни о чем нам не говорило: вокруг нас были острова, большие & маленькие, заселенные & незаселенные (хотя с каждым днем на севере мы видели все меньше признаков жилья), песчаные & каменистые, покрытые растительностью & совершенно сухие. Мы петляли среди них целую неделю.
— Чудовищный корабль! — кричал дозорный. — Уродливый, огромный! Он в пять раз длиннее нас, он размером с верфь.
— В треклятые пять раз длиннее нас? — воскликнул мастер парусов. — Соберись с мыслями, парень, это невозможно! Расстояние! Направление!
— Может быть & еще длиннее, мистер Элкстем! Я не могу быть уверен; он в сорока милях за кормой. И, убей меня Рин, над ним огненный нимб. Дьявол-огонь, я имею в виду! Что-то мерзкое за гранью мерзкого.
— В каком направлении он движется, черт бы тебя побрал? — взревел я.
— Восток, мистер Фиффенгурт, или восток-юго-восток. Они идут под всеми парусами, сэр, &...
Тишина. Мы оба закричали на бедного парня, & тогда он пронзительно ответил:
— Поправка, поправка! Судно поворачивает на север! Они нас заметили, они нас заметили!
Не просто заметили, но решили нами поужинать, похоже. Я дунул в свисток; лейтенанты заголосили, как гончие. В считанные секунды мы начали готовиться к войне.
Из люков, как муравьи, высыпали люди, длому ответили на вызов так же быстро, как & люди, если не быстрее. Мистер Лиф наконец-то принес мне подзорную трубу. Я поднял ее, но закрыл глаза, прежде чем посмотреть. Не показывай парням никакого страха; они наблюдают, подумал я.
Судно было ожившим кошмаром. Плаз-творение, несомненно, одна из мерзких штучек, поддерживаемых магией, которую длому извлекли из костей ящероподобных существ по имени эгуар. Принц Олик рассказал нам немного, а моряки-длому — еще меньше. Эгуар-магия была силой, стоявшей за троном Бали Адро, & его гибелью. Она сделала армии Бали Адро непобедимыми, но их командиры стали испорченными & уничтожали сами себя. Ужасное положение дел, & оно неприятно напоминает мне дорогой старый Арквал.
Мы уже видели монстр-корабли раньше, в составе ужасной армады, которая прошла совсем близко от нас сразу после того, как мы достигли Южного материка. Но этот был совсем другим. Невероятно большой & бесформенный, он походил на гигантскую, обшарпанную крепость или скопление складов, которые каким-то образом ушли в море. Как он двигался? Там были паруса, но нелепые: ребристые штуки, торчащие наружу, как плавники колючего морского окуня. Он должен был лежать неподвижно в воде, но голубая дыра между ним & островом увеличивалась. Он шел полным ходом.
Капитан Роуз взбежал по Серебряной Лестнице. Не взглянув на меня, он поднялся по трапу на квартердек & направился к бизань-мачте, где навел свою трубу на судно. Он долго стоял неподвижно (что может быть долгим, когда твое сердце бьется где-то в горле?), пока мы с Элкстемом смотрели на него снизу вверх. Когда он повернулся к нам, его взгляд был трезвым & прямым.
— Джентльмены, — сказал он, — вы выдающиеся моряки: используйте свое мастерство. С этим врагом мы не можем бороться. Мы должны ускользнуть от него до наступления ночи, иначе мы потеряем «Чатранд».
Ярость капитана ужасна, но его комплименты просто ужасают: он приберегает их для худших моментов. В такие моменты на него нисходит таинственное спокойствие; наблюдать за этим глубоко тревожно. Он стоял там — лицо непроницаемо из-за рыжей бороды, один локоть зацепился за бакштаг. Он осмотрел небо: голубое над нами, густые облака с наветренной стороны. Острова со всех сторон, конечно. Роуз оглядел каждый из них, поочередно.
Затем его глаза внезапно сузились. Он указал на темный гористый остров примерно в сорока милях по правому борту:
— Вот этот. Как он называется?
Элкстем, который знал карту принца Олика лучше меня, сказал, что это Фирейс, один из последних нанесенных на карту островов в Диком Архипелаге.
— И очень большой, капитан. Может быть, вдвое меньше Брамиана, — сказал он.
—
