Все были очень отзывчивы.
– Что ж, хорошо. – Риверо явно колебался, поджав губы. Слова он цедил так, словно зубы вырывал. – Поскольку уже поздно, мне велели… пригласить вас остаться на ночь. Здесь. В приюте.
Я покачал головой.
– Я получил то, за чем пришел. Я собираюсь уходить.
– Вы точно в этом уверены? – Он, очевидно, чувствовал себя обязанным спросить. – У нас есть гостевые комнаты внизу.
– Уверен, – ответил я и ухмыльнулся. – Мы, корпоративные товарные алгоритмы, не нуждаемся в сне. Но передайте Мартине, что этот конкретный алгоритм сказал «спасибо».
Глава тридцать шестая
Рис заказала мне другое такси, и я поехал от Стены в сторону Колыбель-Сити. Марсианская ночь залила окна, словно чернила, ее озаряли лишь редкие беспокойные фиолетовые вспышки молний от Мембраны. Я прислонил голову к стеклу и наблюдал, как разности зарядов вспыхивают, подобно гигантским коротким замыканиям в системе мира.
«Нефиговый урожай Торрес здесь собрал. Сколько он ходил на эти семинары?»
«Сопоставляя все, что мы знаем, – чуть меньше трех месяцев. – Рис сделала паузу. – Приблизительно то же количество времени, что он провел в Колыбель-Сити перед исчезновением».
«Значит, все эти космические кадеты, да еще и Нина Учарима. Господи! Нельзя исключать версию, что его мог просто прикончить и похоронить какой-нибудь ревнивый бойфренд».
«Или подружка. Или, если уж на то пошло, любовница, которой он пренебрег и бросил слишком резко, по ее мнению. Нина Учарима, например».
«Да».
«Возможно, тебе следовало надавить на нее посильнее, пока у тебя была такая возможность».
Я беспокойно заерзал на сиденье такси.
«Набери-ка мне снова бога-козла».
«Набираю».
– Вейл. Я как раз собирался тебе позвонить.
– Значит, я вовремя. Эта история с Идальго набирает обороты – что у тебя есть?
– Не много. Я хочу сказать, что он в центре новостных потоков Вест-Энда. Мне потребовалось секунд десять, чтобы понять, о ком ты говоришь. Но нет ничего основательного. Я не могу отследить ни дату, ни место рождения, ни медицинские записи, ни образование…
– А ты и не отследишь. Ублюдок родом с Земли.
– Да неужели? Как интересно. А ты, часом, не знаешь, когда он приехал?
– Нет, но он не новичок, – я вспомнил свой разговор с Декейтером. – Он пробыл здесь по меньшей мере шесть лет – земных лет, то есть три марсианских года. Возможно, чуточку больше.
– Это не лишено смысла. Примерно в то же время появляются следы. Любопытно также, что примерно в то же время начались самые жестокие репрессии против стукачей после отмены аудита 95-го года.
Я моргнул. Такая связь никогда не приходила мне в голову.
– Думаешь, он был как-то связан с этим?
– В данных нет никаких очевидных связей. Но, возможно, само отсутствие информации в нашем случае довольно красноречиво. Если ты – осведомитель, которому нужно исчезнуть прежде, чем Партия Процветания натравит на тебя своих головорезов, имеет смысл создать совершенно новую личность. Разумеется, при условии, что у тебя есть доступ к средствам и нужные навыки. Возможно, наш друг Идальго вообще не с Земли, просто он хотел, чтобы люди думали, будто он с Земли.
– Довольно громкий способ исчезнуть, ты не думаешь?
– Прятаться у всех на виду – возможно. – По голосу Хольмстрема было ясно, что он отбросил эту идею, как кошка убивает добычу, которая ей наскучила. – Слушай, Вейл, я не пытаюсь тебе впарить эту идею. Откуда бы ни был родом этот Идальго, кем бы он ни был прежде, он, похоже, не тратил времени даром, снова привлекая к себе внимание. Он нажил себе немало врагов в Вест-Энде. Местные синдикаты объявили награду за его голову, а Служба маршалов включила его в список самых разыскиваемых преступников, хотя это обстоятельство и не является достоянием общественности.
– Для этого есть какие-то очевидные причины?
– Ничего такого, что сразу бросалось бы в глаза. По правде говоря, подобные прецеденты случались, но крайне редко. Предполагается, что они знают о нем что-то такое, чего не должна узнать публика. И сохранить это в тайне, очевидно, важнее, чем привлечь его к ответственности.
Я подумал о Сакаряне, о железной неприязни в его взгляде.
– Непохоже на маршалов.
– Непохоже. Разумеется, – в тоне бога-козла сквозило нежелание, – я мог бы вернуться и копнуть поглубже, посмотреть, не спрятали ли они в глубине какие-нибудь секретные файлы, но это бы только помешало моему земному поиску. Который пришлось бы полностью остановить и начать с нуля. Тебе решать, Вейл.
– Нет. Ничего такого, что помешало бы разобраться с Мадекве. Она – ключ ко всему этому делу, в чем бы оно ни заключалось. Найду ее, и все остальное встанет на свои места.
– Рад это слышать, – облегчение в его голосе вызвало у меня улыбку. Хольмстрему не терпелось вернуться в хранилище данных, из которого его так быстро вышвырнули. Теперь это стало делом принципа. – Кстати, я тут провел кое-какие дополнительные раскопки, решил поискать детали о Мэдисон в потоке данных, чтобы лучше понять, кто она на самом деле. Тебе нужны подробности?
Я посмотрел на быстро сгущающуюся вокруг кабины темноту. Справа, словно отбеливающая линия на черном фоне, начал проступать рассвет.
– Конечно, почему бы и нет. Удиви меня.
– Есть довольно много информации о родителях. Мать из калифорнийской технологической династии, одного из аристократических кланов из штатов Старого Кольца. Отец родом из Лагоса, сделал выдающуюся карьеру сначала в нигерийской армии, затем в земной, служил в Аддис-Абебе, Йоханнесбурге и Нью-Йорке. Дослужился до полковника Панафриканских сил быстрого развертывания, получил повышение до тактического советника при Генеральной Ассамблее Африканского союза, затем стал частным консультантом при группе больших шишек из КОЛИН, заинтересованных в Зоне восстановления Сахары. Познакомился с будущей женой, когда она была посредником для Чада, затем последовал за ней до самого Кольца. Есть некоторые версии, что домой она вернулась уже беременной. Как бы то ни было, когда на свет появилась Мэдисон, они устроили себе затворническую кочевую жизнь – Мэдисон родилась и выросла в среднезападном конструкте конного племени, созданного в Прилегающих просторах.
– Дакота, да?
– Скорее Монтана и Вайоминг. Мне кажется, и часть северного Колорадо. Судя по всему, люди из клана ее матери живут там уже больше ста лет. Мать тоже выросла кочевницей. Похоже, она ценит этот опыт довольно высоко – они с отцом Мэдисон полностью отреклись от дел, чтобы вырастить дочь.
Я хмыкнул. Есть что-то ироничное в том факте, что по-настоящему богатые люди на Земле отрекаются от современности и живут простой жизнью охотников-собирателей, но для этого все остальные должны суетиться вокруг, исправляя и настраивая бесчисленные сложности современного мира.
– И долго
