— Кто–то же должен. И я не вижу, чтобы этим занимались неаны, а ты?
— Но… как?
Тогда–то она и рассказала ему о тахионном детекторе, который комплексные люди построили для нее. И когда она закончила, он не знал, смеяться ему или плакать.
— Но, если мы уничтожим сейчас звезду, родину бога, — медленно проговорил он, чувствуя, что разум его, как всегда, отстает от ее на световые годы, — значит, он не отправит послание оликсам. Никто не вторгнется на Землю, исхода не случится. Мы не родимся.
— Парадокс. Знаю. Удивительно, сколько теорий существует на этот счет, правда? Но не волнуйся. Если темпоральная петля раскручена машиной времени, создавшей альтернативную вселенную, то мы, разорвав цикл, стабилизируем нашу временную линию. И просто продолжим двигаться дальше, но в этой реальности Бог у Конца Времен не отправил сообщение оликсам, так что дальнейшего раскола нет, как нет и альтернативной Земли, которую снова постигнет та же участь. По крайней мере, так постулируют Иммануээль и другие комплексные люди.
Ее страстность пугала его. И в ужас приводила мысль о том, что они собираются начать собственный маниакальный крестовый поход. Он посвятил всю жизнь Последнему Удару, зная, что потом — если он выживет — они с Ир смогут прожить обычную спокойную жизнь на новой планете или, может, даже на самой Земле. А теперь — вот это.
«С Последним Ударом для Иреллы ничего не закончится. Святые, она никогда не остановится, пока не увидит, что последний оликс в галактике мертв и их бог уничтожен».
Он сел и обхватил голову руками, чувствуя то же оцепенение и отчаяние, которые обрушились на него, когда он услышал о смерти Релло.
Рука Иреллы легла ему на плечи; она обняла его.
— Что–то не так?
— Не так? — рявкнул он. — Гребаные святые, Ир, почему ты никогда не останавливаешься? Почему не подумаешь о том, что может хотеть кто–то другой?
— Но, убив божественную сущность до ее рождения, мы будем в безопасности, Дел.
— Ты уверена? Потому что я — нет, Ир. Я слишком туп, чтобы рассчитать квантовые временные линии и понять, какая реальность реальна. И не пытайся объяснять, только не сегодня, ладно?
— Я просто хотела, чтобы ты завтра знал, что я всегда буду рядом, пытаясь придумать ответы, — кротко сказала она.
Он кивнул, боясь посмотреть ей в глаза.
— Конечно. Ну, я все равно это знал. Ты — единственное, что стабильно в моем мире.
— Это моя реплика, Дел. Это я опираюсь на тебя.
После этого он, естественно, толком не спал. Утром он сделал все возможное, чтобы загладить свою вину перед ней; они вместе позавтракали вкуснейшими яйцами по–бенедиктински и расстались — со множеством объятий, поцелуев и демонстрацией неохоты вперемешку с радостью от того, что все завершается. Только вот он ничуть не радовался. До смерти бояться битвы — это одно; а вот пребывать в отчаянии от того, что за этим последует, — совсем другое.
«Ох, святые, я весь — одна сплошная лажа».
Он остановился у той секции стеллажей, где размещалась его когорта. Они получили новые корпуса, разработанные комплексными людьми. Упрямо продолжая отказываться от использования нейронного интерфейса — тем паче сегодня утром, — он активировал когорту через инфопочку. Бывшие мунки теперь стали похожи на большие приплюснутые черные яйца, только из фарфора, инкрустированного тонкими серебряными иероглифами. Сделавшись меньше размерами, они отчего–то выглядели куда смертоноснее прежнего.
Включив приводные системы, когорта поднялась из люлек и двинулась вперед. Деллиан протянул руку и нежно провел пальцем по изогнутому носу ближайшего «яйца». Когорта закружилась вокруг него, ласково тычась носами, точно щенки, и он на миг вернулся в те времена, когда они были просто мунками, спали вместе с ним в общежитии поместья, успокаивая, согревая и обожая. И понимая его так, как он понимал их, — когда знание было чистым инстинктом.
Даже сейчас они считывали его печаль; он видел это — по углам, под которыми они зависали, по мягкому давлению, когда они игриво терлись об него, по легкой дрожи прохладных корпусов, когда он гладил их, чувствуя под руками короткую серо–коричневую шерстку. Он даже мысленно слышал знакомое мягкое гудение, которое они обычно издавали.
— Спасибо, ребята, — пробормотал он. — Мы пройдем через это, да? — Он выпрямился и в последний раз похлопал каждого по «спине». — Ну ладно, давайте… — он усмехнулся, — вперед и с песней.
Чуть дальше на стойке ожила экзоброня когорты. Еще одно новшество, любезно предоставленное Иммануээлем и его друзьями. Комплексы клялись, что не моделировали экзоброню по типу адских гончих, но Деллиан был абсолютно уверен, что они просто скрывают смущение от того, что «заигрались в войнушку». В конце концов, оликсов не испугать кибернетическими тварями из людской мифологии. Но, Святые, любое живое существо наверняка сочло бы это угрожающим.
Церберы получились размером вдвое больше человека, весом в добрую четверть тонны, с четырьмя стандартными земными конечностями и двумя цепкими хвостами — чтобы прокладывать себе путь по узким туннелям корабля–ковчега, если там нельзя пролететь; имелась даже клиновидная голова на короткой шее, содержащая сенсоры и оружие, в то время как обшивка была пронизана энергетическими отражающими волокнами и усилителями атомных связей, что делало носителей брони способными пережить прямое попадание ядерной бомбы.
Яйцевидные тела когорты легли в специальные углубления в экзоброне, и подобные лепесткам щитки плотно сомкнулись над ними. Конечности принялись сгибаться и разгибаться, проходя процедуру проверки; выдвигались и прятались многочисленные оружейные стволы. Кибернетические церберы приземлились и выстроились нетерпеливой стаей, их самонастраивающиеся лапы скребли гладкий пол.
— Отлично, — улыбнулся им Деллиан. Его собственный неуклюжий бронескафандр ждал дальше на стойке. Он направился к нему, и тут в конце прохода появились Джанк и Ксанте.
— Святые, я думал, мы будем первыми, — воскликнул Джанк.
— Вот поэтому некоторые из нас — простые члены взвода, а кое–кто — взводный, — сообщил им Деллиан.
Все трое громко рассмеялись — и крепко обнялись. Это так много значило для них сегодня. Конечно, он чувствовал громадное напряжение, когда вел взвод там, на Ваяне, но тут… тут анклав оликсов!
Следующим пришел Урет, потом Фалар и Маллот. Каждый активировал свои когорты. Шум неуклонно нарастал. Деллиана только радовала суета вокруг; он сосредоточился на рутине, следя, чтобы все провели проверку снаряжения. Его собственный бронескафандр нуждался в замене заднего левого визуального датчика — ультрафиолетовые рецепторы давали показатели ниже оптимальных; а Ксанте требовалась новая подающая трубка для магнитного импульсника. Всё их снаряжение разрабатывалось с многочисленными режимами резервирования и было готово к любым повреждениям, какие только можно получить в бою, но Деллиан не собирался никому позволять выступать с неполной рабочей мощностью.
