Руфус был высоким и здоровым, как бык, почти шестидесятилетним мужчиной с седой бородой и лицом старого вояки, покрытым шрамами. Его туника была сшита из груботканого полотна, и от него пахло луком. Бедные люди эти отец и сын, думала Селена, один — необразован, другой — глуповат.
— Пусть остается, — сказала Селена, — он нам помогает.
— Я хотел бы, чтобы он ночевал здесь, если ты позволишь, Юлия Селена, — сказал Руфус с нескрываемым облегчением. — Я работаю целый день, а Пиндару нужен кто-нибудь, кто присмотрел бы за ним. Люди всегда плохо обращались с ним лишь потому, что он немного наивный.
— Здесь никто не будет с ним жестоко обращаться, об этом я позабочусь.
Итак, Пиндар остался. Его всегда видели рядом с Селеной, он выполнял какую-нибудь работу и улыбался каждому, кто проходил мимо.
Теперь, когда он поднимался по тропинке, Селена видела, что собака бежит за ним. Когда-то Пиндар спас эту собаку, и это помогло Селене получше узнать Пиндара.
На острове было много собак. Они свободно бегали вокруг, служили сторожами, гоняли крыс и кроликов и питались отходами. Все они были неплохо откормлены, и только один пес, большой и лохматый, как старый медведь, все худел и худел с каждым днем и вскоре так отощал, что уже можно было сосчитать ребра под его тусклой шкурой. Все решили, что он болен и скоро сдохнет.
Он бы непременно сдох, но не от болезни.
Однажды Пиндар открыл псу пасть и увидел сломанные гнилые зубы и сразу понял, что бедное животное просто не может жевать то, чем его кормят. Он вот-вот мог умереть с голоду. Пиндар размочил хлеб в остатках соуса, из этой каши сделал плоский пирожок и дал его съесть собаке. Пес жадно проглотил его, и с тех пор Пиндар каждый день сам кормил несчастное животное. Пес постепенно набирался сил, и теперь бодро бежал по тропинке за своим спасителем.
Увидев Селену в окне, Пиндар возбужденно замахал руками. Она сразу поняла, что что-то случилось, и даже догадалась что.
Когда она пришла на строительную площадку, то увидела, что рабочие бросили работу. Они все убежали из недостроенного здания и стояли на солнце, нервничая и беспокоясь.
— Что случилось? — спросила Селена Галла, руководившего работами.
Это был мужчина огромного роста с массивными плечами и мускулами гладиатора. Но очевидно, что и он был чем-то напуган.
— Это опять случилось, госпожа, — сказал он.
Селена сжала губы. Четвертый раз за три недели! Кто устраивает все это?
— Где это произошло? — спросила она.
Он показал на здание:
— Внутри. Люди не осмеливаются теперь заходить туда. Двое уже сбежали. Они утверждают, что это место проклято.
Селена строго посмотрела на него. Она предупреждала Галла, чтобы он пресекал подобные разговоры, чтобы слухи не распространялись среди людей.
Она подоткнула повыше платье, перешагнула через щебень и камни и вошла и здание. Слой тончайшей пыли от мраморных плит, которые точильщики уже начали обрабатывать, покрывал пол, каркас, рабочий стол главного строителя. Селена направилась в центр здания, туда, где через несколько месяцев прямо под куполом будет установлена статуя Венеры.
Она резко остановилась, прижала ладонь ко рту и отвернулась. Она сдержала подступающую тошноту, потом повернулась и пошла на улицу.
— Откуда это здесь? — спросила она бригадира.
— Один из рабочих нашел это замурованным в стену, раствор еще не успел застыть. Наверное, это сделали ночью.
Селена на секунду закрыла глаза, будто могла тем самым стереть из памяти картину, которую только что видела.
— Где были стражники? — спросила она.
— Они утверждают, что не спали, госпожа. И все лампы горели. Мы уже утроили число стражников с тех пор…
С прошлой недели, когда у одной из колонн нашли мертвую черную козу.
Селена не могла поверить в это. Наверное, это сделал кто-то из рабочих или ремесленников, работавших на острове. Их было три сотни, и каждый мог оказаться виноватым.
— Унесите это, — сказала она. — И сожгите.
Но руководитель строительными работами не тронулся с места.
— Я сказала тебе убрать это.
— Очень жаль, госпожа, — возразил Галл, — но это зло. Это работа злых духов. Если я прикоснусь к нему, что же произойдет тогда со мной?
— Но, Галл, это же просто… — Она не могла выговорить это слово. Взяв себя в руки, она сказала: — Кто-то пытается помешать строительству Домуса, ты понимаешь? Это тело, там, внутри, — всего лишь безжизненное тело.
— Это дурной знак.
Селена заметила, что мужчины обеспокоены.
— Я не боюсь его, — сказала она и повернулась, собираясь пойти обратно в здание. Пиндар схватил ее за руку. Он хотел пойти вперед.
— Нет, Пиндар, — сказала она. — Я сделаю это сама. Я должна показать, что не боюсь.
Она нашла две палки, зажала ими труп, как щипцами. Когда она вынесла его на солнечный свет, мужчины отшатнулись, боясь порчи. Селена быстрым шагом направилась к охраннику острова, бросила палки в воду вместе с трупом, зажатым между ними.
Вернувшись к людям, она попыталась успокоить их страх.
— Все кончено, — сказала она, — вам нечего бояться.
— Это черная магия, — настаивал Галл. — Кто-то проклял строение, и это проклятие коснется всех нас.
— А теперь возвращайтесь к работе.
Мужчины молча переглянулись.
— К работе, я сказала.
Селена заметила, что все они ждут знака Галла. Но Галл медлил. Тогда она поднялась по лестнице к Домусу и схватила тяжелый молоток. Она взмахнула им высоко над головой и громко воскликнула:
— Тогда я сама сделаю эту работу. Я не допущу, чтобы так оскорбляли божественного Юлия.
Несколько человек бросились к ней и взяли тяжелое орудие у нее из рук. Ей следовало бы подумать о своем положении, сказали они и уверили ее, что почитают божественного Юлия и его внучку. А потом они нехотя вернулись к работе, как дети, которых пожурили.
— Мне, наверное, придется пригласить жрецов, чтобы изгнать злых духов. Только таким образом я смогу заставить своих людей продолжать работу в Домусе.
Ульрика, которая шла с матерью под руку по саду, спросила:
— Но кто может стоять за всем этим?
Селена покачала головой. Ее взгляд был устремлен на хорошо освещенную столовую, где их ждали Паулина с гостями, но она их не видела. Перед ее глазами стоял тот труп, который она недавно выбросила в реку, и она спрашивала себя, какие ужасы принесет ей следующее утро.
Трое мужчин, по виду воины, стоявшие во дворе и спорившие, прервали свой разговор, когда подошли Ульрика и Селена, и представились. Услышав имя Гая Ватиния, Селена тупо уставилась на него.
