— Многие рабыни не меньше или такие же ростом, как вы, леди Флоренс, — ответил я. — И потом, как ты думаешь, откуда берутся рабыни? Очень немногие из них таковыми рождаются.
— Ты видел, как смотрел на меня Майлз из Вонда? — спросила она.
— Да.
— Как будто я на самом деле рабыня!
— Да, — согласился я, улыбнувшись про себя.
На самом деле Майлз осматривал гордую леди Флоренс откровенным оценивающим взглядом, таким, каким обыкновенно осматривают рабынь. Такое поведение было бы неприличным, даже скандальным в отношении свободной женщины. С другой стороны, мне не кажется это неуместным по отношению к женщинам, являющимся чьей-то собственностью. В таком случае это оправданно и разумно, ведь такие женщины только рабыни, очаровательные предметы купли-продажи.
— Но я не рабыня! — воскликнула она.
— По закону — нет, — ответил я.
— По какому закону из меня можно сделать рабыню? — спросила леди Флоренс. — Это бессмысленно.
— Скажи это девушкам, которые носят ошейники и находятся в полной власти своих хозяев, — ответил я.
— Майлз из Вонда — глупец! — резко бросила леди Флоренс.
— Не меняй позу, — предупредил я.
Она взглянула на меня.
— Посмотри на меня, Джейсон!
Я посмотрел. Это доставило мне удовольствие.
— Ты думаешь, такая, как я, может когда-нибудь стать рабыней?
— Да, — ответил я.
— Я выгляжу как рабыня?
— Да, — ответил я.
Она закричала от злости.
— Не меняй позы, леди Флоренс, — предупредил ее я.
— Очень хорошо, Джейсон, — холодно проговорила она.
— Кажется, ты замерзла, — заметил я, — я мог бы согреть тебя.
— Не смей трогать меня!
— Возможно, ты забыла, что ты — пленница, — напомнил я.
Она взглянула на меня с испугом.
— Нет, не забыла.
— На спину, рабыня!
Леди Флоренс подчинилась, отбросив цепь в сторону.
— Пожалуйста, не говори со мной таким тоном, — попросила она, — пожалуйста, не называй меня рабыней.
— Ты забыла, что я держал тебя в своих объятиях?
— Я — леди Флоренс, — сказала она.
— Леди Флоренс — прелестная рабыня, — ответил я.
— Нет!
— Не забудь, я держал тебя в своих объятиях!
— Я — леди Флоренс, — повторила она. — Я не рабыня!
— На тебе та-теера конюшенной девицы.
— Это ничего не значит!
— Тогда сними ее. — Я сорвал с нее тунику. — Да, леди Флоренс на самом деле — очаровательная рабыня!
— Зверь, — сказала она, — что ты собираешься делать со мной?
— Я хорошо сражался, — проговорил я, — я выиграл много схваток.
— Зверь!
— Я думаю, ты подойдешь мне.
— Подойдешь мне? — повторила она за мной.
— Я хорошо сражался, — снова начал я, — я выиграл много схваток.
— Да, — проговорила леди Флоренс.
— Обычно принято вознаграждать победителя.
— Я отказывала тебе в таких наградах, — проговорила она.
— Верно.
— Но теперь ты решил, что я, твоя бывшая хозяйка, сама должна стать твоей наградой?
— Решил, — подтвердил я.
— Я не награда для мужчины! — заявила леди Флоренс.
— Тогда почему ты лежишь прикованная в моем стойле?
— Я не привыкла думать о себе как о награде для мужчины, — ответила она.
— Привыкай.
— Хорошо, — сердито ответила она, — я — награда для мужчины! Ты так решил!
— Да.
— Ты думаешь, я достаточно хорошенькая, чтобы стать наградой для мужчины?
— Я так думаю и вижу, что эта мысль тебе нравится.
— Нет! Нет! — возмутилась она.
Я строго посмотрел на нее.
— Да, — согласилась леди Флоренс. — эта мысль мне нравится. Пожалуйста, не бей меня.
Я улыбнулся.
— Это все потому, — прошептала она, — что я не привыкла думать о себе как о награде.
— Все еще не привыкла, — отметил я.
— Все еще, — прошептала она.
— Это одна из тех вещей, для которых ты пригодна.
— Я поняла.
— Улыбнись, — велел я.
— Улыбнуться?
— И подними руки ко мне!
Она попыталась улыбнуться и протянула ко мне руки.
— Скажи: «Ты хорошо сражался. Ты выиграл много схваток».
— Ты хорошо сражался. Ты выиграл много схваток, — повторила она.
— Теперь скажи: «Твоя девушка надеется угодить тебе».
— Твоя девушка надеется угодить тебе, — повторила леди Флоренс.
Тогда я опустился рядом с ней и заключил ее в объятия. Она глубоко вздохнула.
— Зачем ты так поступаешь со мной?
— Я заслужил тебя, — ответил я.
— Возьми еще раз то, что заслужил, — молила она.
— Сейчас, — ответил я.
— Целуй и ласкай как следует, рабыня, — говорил я.
— Да, я — рабыня, — плакала леди Флоренс. — Я — рабыня!
— Целуй и ласкай, — повторял я.
— Да, — плакала она, — да, да, да!
— В твоих руках я, леди Флоренс, поняла, что я — рабыня, — прошептала она, нагнувшись ко мне.
Мы были в темноте. Лампа снова выгорела и погасла. Я чувствовал ее волосы и цепь, спускающуюся с ее железного ошейника у себя на груди.
— Я не знала, что я — рабыня, — проговорила она. — Твое возбуждение, твоя отзывчивость доказали это.
— Я не знала, что могу испытывать такие чувства или вести себя так.
Я лег на нее.
— Ты никому никогда не должен говорить, что я — рабыня, — сказала леди Флоренс, — ты единственный человек на свете, который знает это.
— На какое-то время, — ответил я.
Она, испуганная, застыла в моих руках.
— Пускай это будет наш секрет, — взмолилась она, — не говори никому!
— Почему?
— Никто не должен знать, что я сексуально отзывчива.
— Почему? — повторил я.
— Это разрушит мою репутацию, — объяснила леди Флоренс.
— Безусловно, мужчины имеют право знать это, — ответил я.
