жизни?
– Из-за всего, Белль. Из-за него, тебя и меня. И ради того, чтобы наконец-то появилась жизнь. До сих пор ее у меня не было. Война, книги, награды – я просто убивал время. Пока не вернулся к тебе. Теперь мы другие люди. Старше, мудрее. Но кое-что не меняется. По крайней мере, с моей стороны. И я думал… надеялся… что, возможно, ты найдешь в своей жизни место для меня.
В его голосе звучит мольба, и внезапно меня пугает, что все движется слишком стремительно. Какие чувства ни охватили бы нас в данный момент – после всего, что мы потеряли, их недостаточно.
– Мы больше не знаем друг друга, Хеми. Ты верно заметил, мы стали другими людьми. И можем совершить большую ошибку.
Он кивает.
– Да. Но я готов пойти на этот риск. Мы не будем спешить. Для меня ты навсегда останешься той же Белль, но я понимаю: мы оба изменились. И хочу узнать тебя заново. Да, мы с этим сильно запоздали, но почему бы не выяснить, есть ли у нас будущее? – Хеми берет меня за руку, заглядывает мне в глаза. – Я прошу слишком многого?
Глядя на наши соединенные руки, на эти знакомые теплые пальцы, сплетенные с моими, я вспоминаю совет, который сама дала Дикки много лет назад – тот же, что дала Итану совсем недавно: не позволяй ничему встать между тобой и любовью. Могу ли я снова рискнуть своим сердцем? Я прожила хорошую жизнь, которую почти по любым стандартам можно было бы назвать полной и насыщенной. Воспитала прекрасных детей и много работала. Но я всегда знала, что в этой жизни чего-то не хватало. В ней не было Хеми.
– Нет, – отвечаю я. – Не слишком. Ровно столько, сколько нужно.
* * *
Я открываю бутылку вина, готовлю импровизированный ужин из фруктов и сыра и несу все это в гостиную. Хеми разводит огонь, мы садимся на диван и начинаем собирать упущенные нити нашей жизни.
Время от времени рука Хеми касается моей, словно он хочет убедиться, что я реальна. И моя рука скользит к его щеке по той же причине. Связь, которую мы когда-то чувствовали, все еще существует, словно разряд тока между нами, и каждое прикосновение приносит с собой искушение забыть обо всем и упасть в постель. Как легко было бы этому поддаться и завершить наше воссоединение в безопасной и безмолвной темноте. Но пропущено слишком много лет, и слишком много пустых мест нужно заполнить. И поэтому мы продолжаем говорить.
Хеми рассказывает о войне, о том, что там видел – некоторые истории слишком ужасны, чтобы о них написать, – а также о смерти своей матери. Как он вернулся домой, когда она заболела, и как присутствовал на похоронах вместе с отцом в день тридцать третьей годовщины их свадьбы. Как, охваченный горем, женился на женщине, которая напомнила ему меня, и вскоре осознал, что совершил ужасную ошибку.
Я рассказываю ему о Калифорнии, о том, как выживала без него и как мне было страшно, когда я поняла, что жду ребенка. Показываю ему фотографию Йоханны, излагаю всю историю того, как мы с ней стали сначала друзьями, а потом сестрами, и как перед смертью она поручила моим заботам Илезе – и подарила новое имя для сына, рожденного вне брака.
Проходят часы, наши стаканы пустеют, в камине догорает огонь. За второй бутылкой вина рассказываю ему об Итане и Эшлин. Как они вошли в мою жизнь благодаря написанным нами книгам и уже стали частью нашей семьи. Описываю, насколько Итан похож на Дикки – такое же доброе сердце. И как Эшлин подтолкнула меня к тому, чтобы подумать о прощении и наконец рассказать ему о Закари.
И внезапно, по необъяснимым причинам, у нас обоих словно закончились слова. Нам есть еще что рассказать. Сорок три года – это целая жизнь, а в данном случае целых две жизни. Но на данный момент мы сказали достаточно. Я иду в свою комнату, беру покрывало с кровати и возвращаюсь к Хеми. Молча протягиваю ему руку. Он, ничего не говоря, принимает ее. Мы выходим из дома и спускаемся по лестнице на пляж.
Затем мы сидим на камнях, молча наблюдая, как из океана поднимается солнце. Утренний воздух обжигает холодом, но, укрытые покрывалом, мы тесно прижаты друг к другу. Постепенно небо светлеет, солнце встает высоко, океан перед нами окрашивается голубым, а песок – золотистым. Мы встаем и смотрим друг на друга.
Я убедила себя, что ищу завершения и хочу навести порядок в скомканном прошлом, но когда Хеми обнимает меня, это не похоже на завершение. Это похоже на начало, и я вспоминаю другой поцелуй, который случился целую жизнь назад, дождливым днем, в конюшне – он тоже являлся началом. Хеми улыбается, словно прочитал мои мысли, и притягивает меня к себе. «Вот как это должно быть», – думаю я, когда его губы касаются моих.
Вот так. Вот так. Вот так.
Эпилог
Эшлин
7 декабря 1985 г. Марблхед, Массачусетс
Минуло уже три часа дня; лучи полуденного солнца, проникая сквозь планки жалюзи, косо ложатся на стены и окрашивают их в цвет янтаря. Довольная Эшлин оглядела плоды своего труда: коробки, обернутые синей бумагой и украшенные завитками из серебряных и белых лент, расставлены на лоскутном покрывале. Подарки для празднования первого вечера Хануки.
Она проводила уже вторую Хануку вместе с родными Итана, но впервые участвовала во вручении подарков и поэтому немного нервничала. Все в семье были удивительно гостеприимны и отнеслись к ней, как к родной. А скоро она таковой и станет – Эшлин с Итаном хранили этот секрет со Дня благодарения, собираясь раскрыть его, когда вся семья будет в сборе.
Невероятно, как изменилась ее жизнь за эти полтора года. И все потому, что однажды Эшлин случайно обнаружила в коробке пару книг. Однако было ли это случайностью? «Сожалеющая Белль» и «Навсегда и другая ложь» могли оказаться в любой книжной лавке Новой Англии, но попали именно в магазин Кевина. И произошло чудо – не только для Эшлин и Итана, не только для Хеми и Белль, но и для всей семьи, разделенной многолетней тайной.
Эшлин подумала о книгах, стоящих теперь на полке в кабинете Мэриан, и вспомнила, как недавно провела по ним рукой. Сначала по книге Хеми, потом – Белль, а затем – по обеим вместе. Ее пальцы ощутили одинаковую энергию: спокойную, тихую, великолепно слаженную, словно две ноты, звучащие в идеальной гармонии.
Книги обрели новое эхо.
Этот момент стал для Эшлин своего рода открытием, напоминанием о том, что отголоски, которые оставляет человек, являются результатом его выбора и что
