координировать поддержку.
— Не понимаю, с чего вдруг такое желание, — Харт нервно одернул парадный жилет, оглядел сидевших в лодке товарищей, поморщился. Арвэл догадался надеть парадный китель выпускника академии, который имел право носить десять лет после выпуска, зато Ларс щеголял простой курткой матроса. И все они выглядели случайно собравшимися на попойку друзьями. Почему на попойку, потому что горлышки бутылок вызывающе торчали из карманов куртки Ларса.
И с чего отец вообще его отправил⁈ — с тоской подумал Харт. Арвэл, похоже, думал так же, старательно отворачивая взгляд от старшего брата.
— Мне говорили, что на судах шакринарцев сухой закон, — произнес внезапно Пятый.
— Да? — не поверил Ларс. С сомнением посмотрел на вырастающий по курсу лодки темный борт флагмана.
— Если мы сейчас что-то выкинем в воду, это может быть воспринято неправильно, — покачал головой Харт. Их наверняка держат под наблюдением, так что лучше не рисковать. — Просто не предлагай каждому, — попросил он брата.
— Понял, выпью сам, — клятвенно заверил Ларс. Арвэл закатил глаза.
Лодка стукнулась о борт. Сверху спустили трап. Безмолвные перешли в режим видимости, демонстрируя открытость намерений гостей. Хозяева держались напряженно, но без агрессии.
Как только все поднялись, вперед шагнул высокий, немолодой мужчина в черной, вышитой золотом форме.
— Добрый день, господа, я адмирал западного флота его императорского величества лорд Рохас Ниерский. Добро пожаловать на борт, прошу, нас ждут, поговорим внутри, — и он махнул рукой в сторону кают.
Высочества удивленно переглянулись. От них не потребовали ни представления, ни предъявления полномочий. Что, к жыргхве, тут происходит⁈
Харт первым шагнул внутрь кают-компании и замер, словно споткнулся. Ларс выругался, уткнувшись в его спину, подтолкнул в сторону, открывая себе обзор и выругался повторно. Последним внутрь шагнул Арвэл и тоже застыл.
— Какого? — выдохнул он ошарашено.
Стоявший у стены по стойке смирно Шестой виновато опустил голову, но тут же вздернул ее, уставившись в невидимую точку на противоположной стене.
— Собственно, господа, вот эту проблему я и хотел с вами обсудить, — адмирал нервно обвел рукой трех, застывших около стены парней.
Глава 25
Парой часов ранее
— Ты рехнулся? — разъяренно шипел Цыбаки, с ненавистью разглядывая припертого к стенке паренька. В тайном отсеке, где такийцы перевозили контрабанду и двоим было тесно, а троим и подавно.
Когда дурень буквально свалился им на голову, они изрядно перепугались. Гость тоже не ожидал столкнуться здесь нос к носу с двумя парнями и забарахтался отчаянно, довольно профессионально засадил Цыбаки в нос, но потом нарвался на жесткий захват Альгара и затих, обиженно сопя.
— Какого ты в одиночку к нам полез, шакринарский грызун⁈
Устраивать допрос шепотом было неудобно, но Цыбаки старался быть грозным, суровым и неотвратимым в своем гневе. Да и лазутчик выглядел несерьезно: явно младше Шестого, тоньше в кости, с почти девичьим лицом, черными, забранными в высокий хвост волосами и ярко-синими, точно вода в Ульхском заливе глазами. Принадлежность к империи выдавал сложный узор из камней, идущий по лбу до частично выбритого виска. И камней этих было подозрительно много.
— А что нельзя⁈ — парень дернулся в отчаянной попытке освободиться, и возмущенно задохнулся, когда Альгар показательно усилил давление на шею.
Цыбаки, морщась, потрогал нос — вроде не сломан, вытер текущую кровь, шмыгнул.
— Сейчас выволочем тебя на палубу, там и узнаешь, что можно, а что нельзя, — выдал он, грозно хмуря брови и копируя голос старшего брата.
Шестой несогласно покачал головой. Два дня они дурели в тайнике, выходя на палубу лишь под прикрытием щита Альгара. Оба понимали — если их обнаружат, отправят обратно. Капитаны даже корабля не пожалеют, чтобы уберечь высочество от опасности. Потому парни готовы были объявиться на палубе лишь в случае боевых действий, чтобы помочь своим надрать задницу имперцам. Ну а если драки не случится, незаметно покинуть корабль на обратном пути ближе к берегу — ульхи помогли бы добраться до суши.
И вот сейчас этот замечательный во всех смыслах план покрывался пеплом.
— Не выволочете, — сипло возразил шакринарец. — Стали бы вы сидеть здесь, если бы могли подняться?
Цыбаки выругался — его всегда раздражали умники.
— Я тебя сейчас отпущу, — вдруг предложил Альгар, — а ты не делаешь глупости, так, твое высочество?
В тишине, рухнувший после слов Шестого, стало слышно, как посвистывает ветер в досках борта, как топают матросы наверху, а в соседнем отсеке скребется грызун.
Парень тяжело вздохнул и молча кивнул.
— Как догадался? — спросил он, поворачиваясь к Шестому. Потрогал шею, размял, потом сел на пол, ухитряясь даже в такой обстановке выглядеть величественно.
Цыбаки проклял собственную слепоту. Купился на простую одежду, на навык кулачного боя, не заметив главного — наглости, с которой парень себя вел. А Шестой, молодец, сразу раскусил. Как говорится, рыбак рыбака видит издалека…
Альгар постучал пальцем себя по лбу.
— А… это, — скривился парень, — опять маскировка слетела, да? Это от неожиданности, когда вы на меня набросились.
— Кто на кого еще набросился, — фыркнул Цыбаки, поднял голову, посмотрел на люк, скрывающий вход в тайник, откуда рухнул имперец. На палубе было спокойно, значит, гостя никто не заметил, и это было более чем странно. Похоже, чужак владел такими же навыками, как и Шестой.
Цыбаки глянул на парня в раздражении — развели тут безмолвных, честным людям не пройти.
— Так зачем ты к нам пробрался? — Альгар протянул руку, подцепил баклажку с водой, передал имперцу и тот с жадностью присосался.
— Хотел убедиться, что такийцы красивы, как девки, а у ракханов по три головы и все цвета пепла, — нагло усмехнулся шакринарец, вытирая рот.
Цыбаки разъяренно зарычал, стискивая кулаки. Он даже не сильно бить будет, так слегка,
