о Белом море, но они носили другой характер [АГЛ, с. 248]. Судя по приведенному отрывку, в распоряжении ал-Идриси имелся фрагмент лоции с описанием плавания от северного побережья Руси на северо-запад. Этот фрагмент он, по всей вероятности, мог получить от скандинавских информаторов. Содержащиеся в нем маршрутные данные напоминают об одном из отрезков пути, пройденного норвежским мореплавателем Оттаром, а именно от мыса Нордкап на восток и далее на юг вдоль побережья Кольского полуострова [Матузова В. И. Английские средневековые источники, с. 20-21, 24-25, 29-30]. Норвежец Оттар был одним из первых мореплавателей, прошедших по Северному морскому пути из Норвегии в Белое море. Во время пребывания Оттара в Англии при дворе короля Альфреда Великого (872-899 или 901 гг.) рассказ о его путешествии был записан и включен королем Альфредом в перевод на англосаксонский язык «Истории против язычников» Павла Орозия (подробнее см. [Матузова В. И. Английские средневековые источники, с. 20-21, 24-25, 28-33]). Если проделать этот путь в обратном направлении, то придется плыть сначала из Белого моря на север, а затем на запад, как и указано у ал-Идриси. Сообщение ал-Идриси, конечно, восходит не непосредственно к рассказу Оттара (конец IX в.), а к сообщениям об аналогичных плаваниях скандинавских мореходов, со слов которых географ записал также и современные сведения о Финнмарке — области, находившейся по соседству с Кольским полуостровом [OG, р. 953; Tallgren-Tuulio O. J. Du nouveau sur Idrisi, p. 79-80, 107, 209; Коновалова И. Г, Арабские географы]. Если полагать, что сообщение ал-Идриси опирается на скандинавские источники, тогда следует признать, что приморскими русскими землями в данном районе были те области Европейского севера, с которыми скандинавы вели торговлю и которые в древнескандинавской географической традиции назывались Бьярмаландом. О большом интересе новгородских купцов XII в. к богатым пушниной северным территориям свидетельствуют археологические материалы. Они же говорят о том, что в XII в. Северный морской путь играл определенную роль в торговле между Северной Русью и Финнмарком [Макаров Н. А. Русский Север]. Известия о даннической зависимости Бьярмии от Руси имеются в исландском географическом трактате под условным названием «Описание Земли I» (конец XII в.) и в восходящем к нему в этой части сочинении «Грипла» (XIV в.) [Мельникова Е. А. Древнескандинавские географические сочинения, с. 81, 159]. На мой взгляд, данные ал-Идриси о том, что северной границей Руси были моря Северного Ледовитого океана, можно рассматривать в одном ряду со сведениями древнескандинавских источников о зависимости Бьярмии от Руси и считать сообщение ал-Идриси хронологически первым свидетельством о существовании такой зависимости.
450
Внутренняя Куманиййа — Так в рукописи Р. В списках L и А — «Внешняя Кумания» (***). Возможно, наличие двух разных определений для описываемой в данной секции части Кумании связано с существованием двух авторских редакций «Нузхат ал-муштак». Ввиду того что этноним «куманы» в мусульманской историографии до ал-Идриси не употреблялся, можно считать, что хороним «Кумания внутренняя / внешняя», скорее всего, был создан самим ал-Идриси по аналогии с хоронимом «ар-Русиййа внешняя», о которой говорится в 6-й секции VI климата (см. коммент. 3 к указанной секции). Какую-либо связь хоронима «Кумания внешняя / внутренняя» со сведениями, полученными ал-Идриси от информаторов, предполагать трудно, поскольку этот термин встречается не среди маршрутных данных, а во введении к 6-й секции. Для локализации городов Кумании, о которых идет речь в настоящей секции, не имеет принципиального значения, какое чтение («внутренняя» или «внешняя») является правильным. Прилагательные типа «внешний»/«внутренний» имеют смысл только в связи с местонахождением информатора, относительного которого располагаются те или иные элементы пространства. Так что считать «Внешнюю» или «Внутреннюю Куманию» какой-то особой частью Половецкой степи нет оснований [Коновалова И. Г. Сведения о Кумании].
451
Булгариййа — Волжская Булгария (см. коммент. 11 к 7-й секции V климата).
452
Внутренняя Куманиййа — так в рукописи Р. В L и А слово «внутренняя» опущено.
453
Таруйа — Написание топонима в рукописях при одинаковой графике имеет отличия в постановке точек при предпоследней графеме, а также в огласовках. В рукописях Р и L наименование читается как Т.руйа (***), в рукописи А — Таруба (***). В. М. Бейлис полагал, что наиболее вероятным чтением топонима является Туруба, а сам город следует отождествить либо с Туровом — центром удельного княжества в Киевской земле, либо с Трубецком на р. Десне в Черниговском княжестве [Бейлис В. М. Краiна ал-Куманійа, с. 95-96, 99-100]. Упоминание города Таруйа в составе одного маршрута с городом Салав (Переяславль Русский) позволяет предполагать, что Таруйа так же, как и «куманские» города в 6-й секции VI климата, мог быть связан с городскими центрами южнорусских княжеств. Город Таруйа может быть сопоставлен с находящимся к северу от Переяславля Русского городом Черниговом. Звук че, отсутствующий в арабском языке, передается несколькими способами, в том числе посредством буквы сад, которая графически отличается от начального та в слове Таруйа только отсутствием вертикальной палочки. Исходной арабской формой передачи наименования Чернигова могла быть форма *Сарнуга (***), где в процессе переписывания была утрачена буква нун, а последняя согласная гайн превратилась в йа или ба (***). Чернигов имел мощные укрепления и окольный город, где велась торговля, и кроме того, был одним из самых известных древнерусских городов [Древняя Русь, с. 71]. Особенно выделялись южные связи Чернигова. Черниговские князья для участия в междоусобных войнах нередко брали в союзники половцев; черниговским князьям некоторое время принадлежала Тмутаракань — короче говоря, исключительная важность южных связей в жизни города могла побудить информатора ал-Идриси отнести Чернигов к «куманским» городам. Расстояние между Переяславлем Русским и Черниговом составляет ок. 150 км, что приблизительно равно 100 милям, указанным ал-Идриси.
454
Аклиба — В. М.Бейлис полагал, что наименование Аклиба могло относиться либо к Килие на Нижнем Дунае, либо к черниговскому городу Глебль на притоке Сулы Ромне [Бейлис В. М. Краiна ал-Куманійа, с. 95-96, 99-100]. Город Аклиба, про который сказано, что он является крайней областью Кумании, следует искать на южной границе Руси. Расстоянию в восемь переходов (приблизительно 250 км) от Чернигова соответствует пограничный город Переяславского княжества Воинь, стоящий у впадения р. Сулы в Днепр. Во всех летописных известиях Воинь выступает как важный порубежный город-крепость, к югу от которого простиралась Половецкая степь [Куза А. В. Малые города, с. 75-76]. В результате археологических раскопок установлено, что Воинь был не только сторожевым городом,
