Книга Запах медовых трав - Буй Хиен

заметить, сколько оборотов сделал, и, если на следующий день в это время часы идут, значит, каждый раз так и надо заводить. Запомните, никогда до отказа не крутите, потому что часы и без того будут идти двадцать четыре часа. Особенно это относится к таким вот часам, где механизм не очень хороший…

Я молча слушал его наставления. Сейчас все эти советы мне были ни к чему — часы-то безнадежно испорчены. Самое обидное, что не я их сломал. Я знал, что он сейчас закончит примерно такой фразой: «Жаль, что у вас именно такая поломка, здесь ведь нельзя достать запчасти».

— Когда-то наши деды носили «луковицы». Вынут из кармана, посмотрят и снова аккуратно положат в футлярчик. Вот это было надежно, тогда часы по нескольку десятков лет служили. А теперь что? Вчера купили, а сегодня уже в починку несем. Иногда и такие попадаются, им, видишь ли, любопытно внутрь заглянуть. Откроют, да еще подуют туда, думают, что так часы чище будут, и даже не догадываются, что сами же их портят. Ну ладно, оставьте ваши часы, но только раньше чем через неделю не будут готовы. Ваш заказ номер девять, а я сейчас чиню номер третий. Не забудьте: ваш номер девять.

Обрадованный, я не знал, как мне его благодарить. Через неделю, как раз когда я буду возвращаться назад, у меня уже будут исправные часы. И уж, конечно, теперь до самого конца операции, я никому больше их не дам.

— Вы из какой части? — спросил меня Фонг.

— Из второго подразделения, — не счел нужным скрывать я. — Мы стоим в обороне на Горелом холме.

— Вон оно что! — Фонг заметно оживился. — Когда у вас идет бой, нам отсюда с наблюдательного пункта все видно. Вам, наверное, очень трудно приходится без часов?

— Да, — признался я, — за эти несколько дней я просто места себе не нахожу из-за них. Все время боюсь опоздать, то и дело приходится бегать узнавать время.

Фонг подумал немного и предложил:

— Я, пожалуй, передвину вас тогда на номер шесть. Четвертый и пятый — заказы артиллеристов, им тоже часы очень нужны. Ну, а остальные — оружейников, тут ничего страшного не случится. Приходите через четыре дня.

Я пожал ему руку.

— Спасибо вам. Вот уж действительно повезло! — И не найдя других, более подходящих слов, я снова повторил: — Спасибо. Дней через пять-шесть я зайду.

Я обернулся и посмотрел на парня, который привел меня сюда. Он стоял, все так же засунув руки в карманы брюк, и улыбался. Наверно, улыбку вызывала моя неподдельная радость.

— И вам тоже спасибо, — весело сказал я.

— Не за что!

Я хотел было пожать ему руку, но заметил, что он тоже пошел к выходу.

Мы вышли из землянки вместе. Я остановился и спросил его:

— А чем этот Фонг здесь занимается?

— Он водитель. Возит орудия на позиции, отвозит в укрытие, а чуть только выдастся свободное время, чинит часы в своей мастерской.

— Где ж он детали и инструменты достал, — полюбопытствовал я. — Ведь все совсем как в настоящей мастерской!

Его лицо расплылось в улыбке. Маленькие усики выделялись на лице.

— Все сам раздобыл. Труднее всего ему было достать лупу, он подобрал разбитый трофейный бинокль и переделал его в лупу. А отвертка и пинцет — дай только ему кусочек колючей проволоки, так он их сколько угодно наделает. Лампа питается от старых батареек, которые ему радисты дали.

— Ну, а запасные части?.. — Я все никак не мог понять, откуда Фонг возьмет новую ось маятника, чтобы починить мои часы.

— У него есть для этого случая старые, вконец испорченные часы. Да, я забыл передать ему еще часы, ребята дали, их уже починить нельзя.

— Хороший он парень… — помолчав, сказал я. — Когда мы зашли, я очень боялся обременять его своей просьбой.

— Ну что же тут обременительного! Он ведь любит это дело. Когда все на позиции, он сидит здесь и скучает, если нет работы.

Мне захотелось познакомиться поближе с этим молодым военным, и я спросил:

— Как вас зовут?

— Кан.

— Вы куда сейчас? — Я надеялся, что нам по пути.

— Мне на позиции.

Я посмотрел на его стальную каску, похожую на опрокинутый снаряд. Эта каска так не вязалась с его молодым и веселым лицом. Нам пришлось расстаться, так как я шел в другую сторону, на совещание.

Когда я отошел километра два, над головой загудели вражеские самолеты. Разрывы снарядов были похожи на треск поджаренной кукурузы. Уже больше месяца эти не очень громогласные орудия защищали нас. У нас прежде не было случая встретиться с зенитчиками, но боевая дружба уже давно тесно связывала нас. А сейчас я особенно ясно почувствовал, какими близкими стали они для меня. Вовсе не потому, что один из них взялся чинить мои часы. Здесь, на этом фронте, зенитчики были у всех на виду, и все мы перед ними преклонялись. Но иногда у меня вдруг мелькала мысль: а может, они, зная, что зенитная артиллерия — новый род войск, кичатся перед пехотой, которая сражается уже много лет? Еще вчера я узнавал их только по большим букетам дыма, распускающимся вокруг железных воронов на небе. Сегодня я встретился с ними лицом к лицу. Как они молоды, жизнерадостны и нисколько не заносчивы, напротив, очень приветливы и сердечны. Вот так бывает, когда встретишь иной раз красивую девушку. Ее красота влечет тебя, хочешь познакомиться, но боишься, что тебя не оцепят, и сам же приписываешь девушке какие-то недостатки. Но когда знакомство уже состоялось и ты услышишь нежный голос, узнаешь, что она хороша не только внешне, но и внутренне, вот тогда-то и понимаешь, что окончательно покорен. Позади раздались взрывы бомб. Я подумал о молодом военном с маленькими усиками и веселой улыбкой. Защитит ли его сколько-нибудь железная каска? Я подумал о водителе, который готов помочь всякому, кто придет в его землянку на линии № 1. Обойдут ли бомбы и снаряды врага его мастерскую?

* * *

Через пять дней я вернулся на линию № 1. За эти дни мне удалось среди множества дел раздобыть пакетик табаку для кальяна, величиной со спичечный коробок. Я шел и размышляй как раз над тем, что сказать Фонгу, передавая ему табак, чтобы он не принял это как плату за свой труд.

Цветами зверобоя были покрыты оба склона горы. Там, где деревья были редки, я видел поле Мыонгтханя, пестревшее темно-красными кустами и разноцветными пятнами. Здесь и в самом деле было красиво. В отличие от прошлого раза у меня было такое чувство, будто