— Поняла, — сказала она тихо.
— Не сомневаюсь. Ты умная женщина и хороший подмастерье. — Он направился к выходу. — Наведи здесь порядок, пока я буду подбирать золотые пластинки для плавки.
17
Тучи серой тяжелой массой нависли над вершиной горы. Только один вид их вызывал у Джейн приступ слабости и вялости. Нет, погода была ни при чем. Погода только начала портиться, в то время как тяжесть она ощутила сразу же, как только открыла рано утром глаза.
— Мне хотелось бы уехать, чтобы встретиться с Джеймсом Медфордом во второй половине дня, — сказала она, повернувшись к Руэлу. — Мне нужно договориться с ним о том времени, когда мы будем соединять две колеи.
— Ты по-прежнему не можешь угомониться? — Руэл сжал губы. — Прошло только два дня. Придется мне получше занять тебя.
Он рассердился. Джейн видела, как в течение дня в нем нарастало раздражение. В последние несколько часов он метался вокруг домика, как тигр, запертый в клетке.
— Ты беспокойна от того, что не привыкла сидеть без работы.
Она отвернулась от окна и завернулась поплотнее в простыню.
— Мы не можем через каждый час вступать в связь. От этого у тебя портится настроение.
— Напрасно ты так считаешь. Я вполне доволен всем, что происходило между нами. Жаль, что ты не хочешь признать этого.
Джейн покачала головой.
— То удовольствие, которое я получала, каждый раз задевало мою гордость, заставляло чувствовать себя униженной и беспомощной, как ты этого и хотел.
— Так я добился своего?
— Я не собиралась говорить тебе это. — Джейн пожала плечами. — Сейчас многое изменилось. И мне не страшно признать твои жалкие победы надо мной. Ты нуждаешься в них больше, чем я. Должно быть, это очень страшно — жить, будучи одержимым только чувством мести.
— Какой покровительственный тон! — Его губы растянулись в неестественной улыбке. — А теперь представь, что все пережитое Йеном выпало бы на долю Ли Сунга? Какие бы чувства ты переживала?
Джейн устало покачала головой.
— Не знаю. Это трудно вообразить. — Она встретилась с ним глазами. — Я никогда не упрекала тебя. Не упрекаю и сейчас. Я только рада, что все это закончилось.
— О нет! Я не сказал, что все закончилось. — Руэл с вызовом улыбнулся. — Тебе придется подарить мне еще одну победу. Если тебе так хочется прикрыть свою наготу, то оставь эту простыню. Надень то золотое платье, что висит в шкафу.
Джейн сначала не поняла, о чем он говорит. А потом вспомнила слова, сказанные им в тот первый вечер после ее прибытия в Циннидар.
— Ты все-таки сделал заказ мастерице?
— Конечно. Я всегда доделываю до конца то, что наметил. Надень его.
Джейн хотела что-то возразить, но увидела яростный блеск его глаз и пожала плечами:
— Если тебе так хочется. Это не повод для споров.
Спустя несколько минут она увидела свое отражение в тройном зеркале и невольно отшатнулась. На ней было прозрачное, вызывающе-вульгарное платье. Одно плечо и грудь оставались открытыми. Разрез, начинающийся от самой талии, обнажал ее ноги при каждом шаге. Лицо Джейн вспыхнуло. В этом платье она чувствовала себя более раздетой, чем если бы на ней вообще ничего не было.
— Замечательно. — Руэл подошел сзади, и рука его легла на обнаженную грудь. — Именно такой я тебя и представлял.
Джейн встретилась с ним глазами в зеркале:
— Шлюхой?
— А кем же еще? — насмешливо спросил он. Большим и указательным пальцем он сжал сосок.
Джейн тут же бросило в жар, дрожь прошла по телу. Мышцы живота сжались.
— Это платье делает меня шлюхой не больше, чем твое обращение со мной.
— Но это беспокоит тебя.
— Да. Беспокоит. Тебе это приятно?
— Конечно же. — Он не договорил. Снова на лице его отразилась смесь досады и нетерпения. — Становись коленями на ковер, черт тебя побери.
Она пожала плечами и опустилась на колени.
Руэл поднял платье выше талии, и в следующий миг она ощутила, как его теплые ладони гладят ее ягодицы.
Картина в вагоне махараджи.
Это начиналось снова: возбуждение, с которым она ничего не могла поделать.
Когда Руэл рывком вошел вглубь, у нее перехватило дыхание, и ей не удалось подавить стона от блаженного ощущения полноты. Замерев на месте, Руэл начал ласкать ее груди.
— Мы точно воспроизвели позу на картине, не правда ли? — Теперь Руэл начал двигаться медленно и сладострастно, чтобы она не могла пропустить ничего. Короткая судорога заставила Джейн сжать его мужскую плоть в себе.
— Ах! — простонал он. — Это то, чего я желал. А теперь оглянись на меня. Я хочу видеть твое лицо.
Джейн повернула голову в его сторону. Она знала, что он видит: томительное наслаждение и гнев на себя за то, что она не в силах противиться страсти, которая вспыхивала в ней, как лесной пожар, стоило ему только прикоснуться.
Лицо Руэла тоже пылало. Губы покраснели. Но они кривились, словно его терзала какая-то мука.
— Я же говорила тебе, что картина обманчива. Мужчины не бывают нежными. Никогда…
Он замер.
— Проклятье! — прохрипел он. — Проклятье!
А затем на Джейн обрушился шквал.
Ее пальцы впились в ковер. Шквал яростных движений нарастал. Их обоих словно охватило безумие. Джейн не осознавала, сколько все это продолжалось, пока порыв необузданных ощущений не закончился взрывом, который принес им облегчение.
Она повалилась на пол полностью обессиленная, не в состоянии шевельнуть даже кончиком пальца. Подняв ее на руки, Руэл отнес на постель.
— С тобой все в порядке? — спросил он неестественным голосом.
Тяжесть, которую она чувствовала с утра, казалось, выдавила весь воздух из легких.
— Устала…
Руэл укрыл ее покрывалом и лег рядом. Глядя прямо перед собой, он тихо проговорил:
— Я потерял контроль над собой.
Джейн молчала.
— Хорошо. Ты больше не будешь надевать это платье. — В голосе Руэла послышались виноватые нотки.
— Это не имеет значения для меня.
— Сними его.
— Я устала.
Он шепотом пробормотал очередное проклятие и сам помог снять ей платье, небрежно скомкав и бросив его на пол. А потом снова укрыл ее покрывалом.
— Ты довольна?
«Как он странно ведет себя», — подумала Джейн сквозь охватившую ее дремоту. Впрочем, весь сегодняшний день он был не таким, каким она привыкла видеть его.
