– Каждая из этих дверей открывается только в одну сторону, – сказал Крован. – Эта внутрь, а эта наружу.
Он коснулся двери слева, и та открылась внутрь. За дверью у самого порога стоял изысканно одетый молодой человек, не старше тридцати. Сын Крована? Его наследник? Нет, в парламенте Крован сидел один, значит наследника у него нет.
– Хозяин, – с напряжением в голосе произнес молодой человек, – слава богу, вы вернулись! Вы так долго отсутствовали.
Парень нервно ломал руки. Люк внимательно посмотрел на него и под шелковым шейным платком увидел золотую ленту, такую же, как у него. Парень заметил Люка, стоявшего за спиной Крована, и заискивающее выражение на его лице сменилось ожесточенностью.
– Хозяин, вы со спутником?
– Это же очевидно, – сухо ответил Крован, затем повернулся к Люку и продолжил: – Эта дверь называется Дверь часов. Про́клятые не отсчитывают свою жизнь днями, они считают ее часами. И их так много впереди.
Крован переступил порог. Люк наблюдал за ним, не испытывая ни малейшего желания следовать дальше. Что ждет его в этом замке?
– А вторая дверь? – оттягивая время, спросил он. – У нее тоже есть свое название?
– Последняя дверь.
Ответил Люку женский голос. Она вышла из-за спин мужчин – худая и бледная, возрастом не старше Люка. На ней было простое черное платье, на тонкой шее золотая полоска ошейника. У нее был чистый звонкий голос и холодные серые глаза.
– Запомни девиз: «Ultima necat» – «Последняя дверь убивает». Не хочешь входить в Дверь часов, ждешь того дня, когда возникнет непреодолимое желание?
Люк удивленно посмотрел на девушку:
– Она убивает? Каким образом?
Воображение Люка рисовало картины, и они его не радовали. Сверху падает гильотина. Ручка двери отравлена. Или, как только человек переступает порог, из стены выстреливают скрытые ножи и вонзаются в его тело.
– Каким образом – это несущественно, – ответил Крован. – Дверь забирает твою жизнь, равно как и все то, что способно убивать. Входи, Люк. Койра, это Люк Хэдли. Покажи ему комнату и проследи, чтобы он привел себя в порядок, а потом веди его на завтрак.
Принуждение, исходившее от золотого ошейника, которому невозможно было сопротивляться, заставило Люка переступить порог. И когда он почувствовал, что его тело полностью подвластно воле нового хозяина, он понял, что таким же образом им управляли, когда убили Зелстона. Кто-то с помощью Дара заставил его выполнить чью-то волю и выстрелить в канцлера. Затем его заставили все забыть.
Но кто им тогда управлял? Крован? Лорд Джардин? Или тот Равный, кого он знал как дока Джексона?
А может быть, это был сам Сильюн Джардин?
Дверь за Люком захлопнулась. Он оглянулся из любопытства, какой еще сюрприз можно ожидать, – дверь исчезла.
– У тебя такой вид, словно кто-то пытался тебя убить, – сказала девушка по имени Койра, скептически оглядывая Люка. – Или это ты кого-то убил. Что более вероятно, если ты здесь.
Капли крови на рубашке Люка давно высохли и сделались бурого цвета. Ему не разрешили сменить рубашку до суда, чтобы весь его вид без лишних слов лорда Джардина свидетельствовал о его виновности. Помимо крови, на нем была застарелая грязь и плесень из винного погреба Кайнестона.
– Люк стал про́клятым за то, что убил канцлера Зелстона, – сказал Крован.
– Канцлера? – переспросил парень с шейным платком.
– Да, Девин. – Голос Крована звучал так, словно он разговаривал с малолетним ребенком. – Канцлер Зелстон мертв. И Британией вновь правит Уиттем Джардин, временный канцлер на период чрезвычайных обстоятельств. Догадываюсь, что чрезвычайная ситуация окажется достаточно тяжелой и он, похоже, останется в этой роли на некоторое время, если не на неопределенный срок. Пойдем, я тебе расскажу все в подробностях.
И Крован с Девином ушли, оставив Люка и девушку одних.
– Я не убивал! – выпалил Люк.
Он понятия не имел, кто эта девушка и увидятся ли они когда-нибудь снова, если в планы Крована входит посадить его в какую-нибудь клетку или собачью конуру. Но, пусть даже на самое короткое время, Люк хотел, чтобы ему кто-то поверил. Он не ожидал встретить здесь кого-то столь же юного, как и он сам, тем более девушку.
Но слова Крована изменили ее настроение.
– Так все говорят, – ответила она. – Надеюсь ради твоего же блага, смерть его была быстрой. Иди за мной.
«Ты здесь должен завести друзей, – напомнил себе Люк, когда Койра пошла вперед. – Ты здесь должен выжить и суметь сбежать. Ты здесь должен выудить все тайны Равных и воспользоваться ими против них же самих».
Возможно, он найдет здесь союзников. Про́клятых Равные карают особенно сурово. Среди тех, кто оказался в этом месте, есть и такие, кто действительно совершил злодеяние. И у них, вероятно, есть причины ненавидеть аристократов и есть опыт, как использовать эту ненависть.
С болью в сердце Люк вспомнил своих друзей из Милмура – нервного весельчака Асифа, невероятных волшебниц интернета Хильду и Тильду. Насилие никогда не входило в их планы. Но возможно, в борьбе с Равными все средства хороши. На этом Острове надежды он должен внимательно присматриваться к своим сотоварищам, если, конечно, ему не уготовано одиночное заключение.
Пока Люк шел следом за Койрой, он с удивлением обратил внимание на роскошь обстановки, которая мало чем уступала роскоши Кайнестона, несмотря на то что преобладали шотландский тартан и рыцарские доспехи и часто попадались украшавшие стены таксидермированные головы животных.
Они всё шли по устланным толстыми коврами коридорам, и Люк, нервничая, ждал, когда же они начнут спускаться в подвалы или войдут за железную дверь, за которой ряды клеток. Но ничего подобного не происходило. Стены были увешаны портретными фотографиями, черно-белыми с коричневатым оттенком, и яркими живописными полотнами, на них был запечатлен Эйлеан-Дхочайс или батальные сцены. На одном из полотен силуэт замка был представлен в освещении, которое можно было бы принять за северное сияние или мерцание Дара.
Они проходили через комнаты, где на стенах висело оружие – штыки и пики, скрещенные мечи и топоры, но Люк сомневался, что однажды темной ночью сможет проникнуть в эту комнату и, вооружившись, взломать дверь и сбежать.
– Давай эту комнату посмотрим, – сказала Койра, останавливаясь у закрытой двери. – Рядом комната Блейка, поэтому в этой никто не хочет жить, но вид из окна прекрасный.
Она повернула ручку двери, и Люк оказался в комнате, похожей на роскошный номер в деревенской гостинице. Большая двуспальная кровать стояла напротив окна, через которое открывался вид на озеро. У стены тяжелый резной шкаф и объемное, туго набитое кресло, обтянутое тканью в клетку – еще немного тартана. Воздух был достаточно затхлый, но Койра открыла окно, и потянуло приятной свежестью.
