Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110
- Балуй, ты чего? - Сухан робко тронул его за плечо. - Ты что, плачешь, что ли?
Нет, он не плакал.
- Да наплюй ты на нее! - Звяга дернул его за руку. - Стерва она. Пойдем.
К ужину следующего дня он сделал три отливки, но почему-то никакой радости от этого не испытал: процесс превратился в рутину, ничего нового в нем не было, и Есеня охладел к идее научиться булат не только варить, но и ковать. Он и так знал, что нужно делать, чего же зазря стараться? Тем более что никто не оценит его умения. Есеня не понял, почему так разволновался Жидята, да и отец вроде как смотрел с жалостью. Неужели плохо, если в городе будет много хороших булатных клинков?
Плюнув на кузницу, Есеня собрался пойти в кабак: за раков они выручили немного денег, и ребята обещали его дождаться. Но по дороге к калитке его остановил отец:
- Куда пошел?
- Погулять, - сплюнув, ответил Есеня. Надо было, конечно, уйти потихоньку, не через калитку, а через чердак, но чердачное окно выходило на крышу соседей, и те обязательно подняли бы шум. Кому понравится, если по твоей крыше кто-то скачет?
- Марш за стол. Мать даром на кухне корячится?
- А я есть не хочу.
- А я тебя не спрашиваю - хочешь ты есть или нет. Марш за стол, я сказал.
Настроение и без того было отвратительным, и гордость не позволяла вот так просто развернуться и пойти на кухню, поэтому Есеня все же предпринял попытку сбежать - иногда ему это удавалось. Но в этот раз отец ухватил его за шиворот у самой калитки, встряхнул, как кутенка, и прижал к забору:
- Ты долго кровь мою пить будешь, стервец?
- Это кто кому кровь пьет! - злобно ответил Есеня. Отцу попросту не к чему было прицепиться, а прицепиться, видно, хотелось. Повод всегда найдется.
- Смотри, ты доведешь меня когда-нибудь, - отец встряхнул его еще раз, так что Есеня стукнулся лбом о забор, а потом швырнул к крыльцу. - Я сказал - марш за стол. Пока ты в моем доме живешь, будешь делать то, что я говорю.
Есеня, ободрав ладони, едва не врезался головой в ступеньки. И именно в эту секунду дверь из дома распахнулась - Цвета провожала свою аппетитную подружку, которая в последние дни зачастила к ним в гости. Есеня даже выяснил, как ее зовут: Чаруша. Он немедленно развернулся к отцу лицом и сел на земле.
- А я могу у тебя в доме и не жить! - выкрикнул он. - И неизвестно, кому от этого лучше будет!
- Да? Пить-гулять станешь? Воровать начнешь? Нет уж. Сиди дома. И только попробуй уйти - найду, можешь не сомневаться!
- И попробую, - огрызнулся Есеня.
Испуганные девчонки стояли на пороге и боялись шагнуть вперед. Цвета, вообще-то, привыкла к таким столкновениям, Чаруша же побледнела и прижала руки ко рту.
- При людях меня позоришь, - буркнул отец. - Быстро ужинать, все!
К ним вышла испуганная мама, но, увидев, что все в порядке, обняла девочек за плечи:
- Пойдем, Чаруша, поужинай с нами. Темнеет поздно, можешь еще посидеть, а потом наши девочки тебя домой проводят.
Есеня очень удивился - откуда такая щедрость? Обычно ни отец, ни мама не приглашали других детей к столу, считали, что самим не хватает. Ему, например, не приходило в голову позвать на обед Звягу. Он был уверен, что Чаруша вежливо откажется, но она, видно, так напугалась, что могла только кивать головой.
За столом Есеня демонстративно ничего не ел, выпил кружку молока и быстро ушел в спальню, хлопнув дверью. Оставаться дома он не собирался, поэтому открыл окно и был таков - пока отец хватится, он будет уже далеко. А там - пусть ищет. Может, и найдет.
Приключения начались еще в кабаке, где местные играли в кости с деревенскими. Мальчишек, за неимением денег, в игру никто не взял, но они внимательно смотрели и желали удачи городским. Есеня долго присматривался к одному деревенскому, которому несказанно везло: чуял, что тот мухлюет, но не мог понять как. А не пойманный, как известно, не вор. Если бы он кидал свой набор фишек, все было бы понятно, но ведь одни и те же фишки кидали по очереди!
Играли двое надвое, сначала кубики бросали двое деревенских, потом - двое городских. Есеня смотрел, ругаясь про себя, когда подозрительный тип снова выкидывал одиннадцать или сразу двенадцать - ну не могло такого быть, не могло! Он перебрал в голове все варианты и разгадал хитрость только под самый конец, когда у городских заканчивались деньги. Везунчик кидал свои фишки, а его товарищ незаметно менял их на общие. Есеня потихоньку сполз под стол, и его догадка подтвердилась: пока городские трясли кубики в руках, деревенские под столом передавали свои фишки один другому. Работали они ловко, ничего не скажешь, и даже присматриваясь подлог заметить было трудно. Есеня не очень здорово умел прятаться, но в этот раз азарт явно ему помог: на последнем кону он схватил жуликов за руки. Как бы там ни было, а своего он добился: все сидевшие за столом сразу заметили неладное. И хотя деревенский сбросил фишки под стол, никто не поверил в то, что их туда подложил Есеня.
Разумеется, у жуликов отобрали все деньги до последнего медяка, наподдали для памяти и вытолкали взашей.
- Ну, Жмуренок, и глаз у тебя! Никто ведь не заметил! Все смотрели, все знали, что дело нечисто! - едва не проигравшийся в пух и прах Даньша похлопал его по плечу. - На, держи, заслужил!
Он сунул Есене половину серебреника, и у того от удивления раскрылся рот - такой щедрости он никак не ждал.
- Жмуренок вообще слишком умный, - кашлянул хозяин, - и слишком шустрый. Долго не протянет.
- Чего-о? - протянул Есеня.
- Ничего. Тебя даже батька не научил сидеть тихо и помалкивать в тряпочку, куда уж мне.
- А чего это я должен помалкивать в тряпочку? - набычился Есеня.
- Дурак ты, Балуй. Хоть и умный, а дурак. Вечно ты везде лезешь, вечно тебе больше всех надо. Не любят у нас таких.
- Да и пусть не любят! Я, чай, не девка, чтоб меня любили! - он хохотнул, довольный своей шуткой.
Даньша посмотрел на Есеню и обнял за плечо:
- Хозяин верно говорит. Ты бы не высовывался, парень. Или не знаешь, что с такими, как ты, бывает?
- Не знаю и знать не хочу.
- Напрасно. Никогда не видал, какими они из тюрьмы выходят?
- Ну, видал, - Есеня насупился, - а я-то тут при чем? Это же преступники! Я ведь не вор, не разбойник.
Даньша похлопал его по плечу:
- Ребенок ты еще.
Глава III. Избор. Углем на белой стене
Прозрачный ручеек журчал и булькал, сбегая по камням в выложенную песчаником ванну, так похожую на тенистое лесное озерцо. Избор любил смотреть на воду, и этот маленький живой ручей в гостиной составлял предмет его гордости - вместе с карликовыми соснами, лишайниками, которыми послушно поросли камни, густой зеленой травой и кувшинками, плавающими на поверхности озерца. Следил за ручейком смуглый, сухой садовник, привезенный из Урдии, а его сын качал воду с рассвета до заката - вечером ручеек иссякал, чтобы утром снова бежать в озеро.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110
