А вдалеке мы увидим домов Красные крыши и дальше — поляны, Стадо пятнистое сонных коров, И расплескалась из солнечной раны Кровь — Это лютики ледниковые.
История пятнадцатая. Конец подземного пути
Вера так задумалась, что даже не заметила, как они приехали.
— Петербург! Петербург! — кричала Птичка. — Наш экипаж прибыл в Петербург. Просьба всем оставаться на местах до полной остановки домомобиля!
Вера увидела голубую ленточку на потолке и поняла: здесь выход. Её сердце забилось быстрее: что-то совсем новое ожидало её там, наверху.
Все вместе помогли Лилле спуститься с крыши, даже Птичка: она держала его хвост, чтобы пёс им случайно кого-нибудь не ударил.
Подснежник подошёл к Вере и серьёзно произнес:
— Вера, и ты, Лилле, и Птичка, слушайте, что я вам скажу, потому что это очень важно.
— Да, да, очень важно, — повторила Подснежница.
— Так вот, мы приехали в Петербург по подземному ходу. Дальше вы пойдёте сами. Сейчас над нами — набережная Невы… всё не могу запомнить её название.
— Ок-тябрь-ска-я, — подсказала Подснежница.
— Да, конечно! До чего не люблю эти новые районы с их новыми именами! Архивариус Василий живёт в старой части города.
— Держи. — Подснежница протянула Вере карту Петербурга.
— Пройдёте вдоль набережной до самого моста. — Подснежник ткнул пальцем в жёлтую полоску, на которой синими буквами было написано: МОСТ АЛЕКСАНДРА НЕВСКОГО. — Потом — налево: вот, видите? Невский проспект. А дальше — прямо, прямо, прямо и налево — до другой набережной, и опять налево, и ещё раз налево. Там уже смотрите внимательно — не проглядите!
Его дом — номер… что-то я не помню… Какой же там номер?
— Хм-м-м… — протянула Подснежница, — я точно помню, что Василий живёт на набережной. Почти в самом конце. В его номере много цифр.
— Прекрасно! — пробурчала Птичка. — Только «на набережной» и «много цифр» не похоже на адрес! Так мы нашего архивариуса никогда не найдём!
— Найдёте! — успокоила Подснежница. — Его дом не спутаешь с другим. Это особняк с башенкой наверху. Чем-то он похож на старинный замок. Можно войти с набережной, а можно и со двора. Но лучше — через подвальчик. Обойдёте дом кругом — найдёте этот незаметный вход. Возле входа — коляска, запряжённая двумя лошадьми. Это тарантас Василия. Он ездит в нём по городу, всё изучает и записывает, что где изменилось, что где произошло.
— Лошади прямо на улице? — не поверила Вера.
— Ну, это особые лошади, — объяснила Подснежница. — Их видит только тот, кто знает о Василии. А так как никто — почти никто — о нём не знает, то и тарантас его не виден.
— Всё равно, — ворчал Подснежник, — сколько раз я ему говорил, что пора менять эту развалину на современный автомобиль! Но он не хочет. Такой он! Возится со своим тарантасом… Хорошо хоть, его никто не видит. Но люди вообще не замечают, что город не всегда живёт только их жизнью…
— Это уже не по существу, — прервала его Подснежница. — Итак, четыре раза постучите камнем в дверь, и Василий сам спустится к вам, откроет и проведёт к себе.
— А какие у него ворота… чугунные, резные, такие настоящие петербургские ворота… — тихо, как будто сам себе, сказал Подснежник.
— Найдут они, всё найдут, — заторопилась Подснежница.
Подснежник достал лесенку и принялся отпирать дверь в потолке:
— Какой ужас этот асфальт! Тяжёлый! Попробуй подними такую дверь! Раньше, когда здесь были земля и болота, двери открывались намного легче!
— А как же машины? — спросила Вера. — Им же надо где-то ездить!
— А как же мы? — возмутился Подснежник. — Нам же надо следить за тем, чтобы каждая травинка пробилась вовремя, чтобы каждому листку хватило тепла, чтобы…
