… И я девственница, Я, высокий холмик, Я, девственница с открытыми бедрами, Кто возделает мою вульву? Кто окропит для меня землю? Какой муж вложит в меня своего быка?
Внезапно хор женщин смолк. Танцовщицы замерли, рабы опустили кувшины. Ишби Сум-Узур коротким жестом велел всем смолкнуть. Раздались звуки барабана и флейты, все головы повернулись к воротам.
Сара догадалась, чей силуэт проник во двор.
Это был он, тот человек, который хотел взять ее в жены.
Не отдавая себе отчета в том, что она делает, Сара выпрямилась, пытаясь лучше разглядеть его. Тень от навеса скрывала его черты. Он медленно шел за пожилым мужчиной, несомненно, своим отцом. Сначала ей показалось, что он был очень высокого роста с уверенной поступью.
Она открыла рот, но тело ее, казалось, забыло о том, как дышать. Сердце ее билось о ребра, руки дрожали так сильно, что ей пришлось спрятать их в складках тоги.
Отец ее суженого, казалось, умышленно ступал с раздражающей медлительностью. Все гости, мужчины и женщины, с уважением приветствовали их. Саре показалось, что она услышала одобрительное перешептывание. Или это кровь шумела в ее ушах?
Но чем ближе подходили двое мужчин, тем веселее становилась ее улыбка. Она уже хорошо видела его. Стройное тело, несмотря на широкие плечи. Сильная шея, густые курчавые волосы, схваченные серебряной заколкой. Довольно пышная борода. Его легкая походка, раскачивание рук — все говорило о том, что это был мужчина, а не мальчик, и даже не юноша возраста Киддина.
Сара услышала несдержанные похвалы своих теток, в то время как отец и сын подошли к чаше с благовониями. Один за другим они уверенными жестами окропили свои лица.
Теперь Сара хорошо видела его прямые брови, тонкий изогнутый нос, четкий рот между завитками бороды. Глаза были почти закрыты длинными ресницами. Его льняная красная с синим тога оставляла открытыми икры ног. Его плотные щиколотки были элегантно затянуты кожаными шнурками сандалий. В нем было благородство, присущее мужчинам из Шумера и Аккадии.
Чья-то рука, словно когтями, вцепилась в локоть Сары. Она вздрогнула и, обернувшись, почувствовала пьяное дыхание Эжиме, которая пылко прошептала:
— Вот твой муж! Смотри на него, девочка. И прими его, как полагается. Он царь. Это я тебе говорю. Мы все готовы были бы умолять его раздвинуть нам ноги!
Саре захотелось рассмеяться, захотелось не испытывать страха. Захотелось, чтобы сердце ее забилось от нетерпения, от радости и блаженства. Кажется, отец действительно нашел для своей любимой дочери самого могущественного, самого красивого, самого благородного из мужчин!
Ишби Сум-Узур приветствовал обоих мужчин, Киддин обнимался с будущим братом, не скрывая своего восхищения и стараясь ему понравиться всеми силами. Улыбки, смех, поклоны, обмен шалями!
Киддин, будь он женщиной, не колеблясь, соединился бы с ним узами брака.
Глядя на него, у Сары в животе зашевелилась маленькая змейка сомнения.
Увлеченно разглядывая того, кто должен был стать властелином ее дней и ночей, Сара даже не обратила внимания на ритуальный поднос, который жених принес в дар семье невесты. В этот момент четыре раба подняли поднос на возвышение. Раздались крики и хлопки, гости не могли сдержать своего восхищения.
