— Как трогательно! Как простодушно!
— Лично я никаких цветов не приносила, — с гордостью заявила Полли.
Мисс Кинг прошла к своему столу, неуверенно протянула руку и дотронулась до одной из роз и смахнула цветы со стола. Разноцветной радугой они слетели в корзину для мусора.
— Но, мисс Кинг… — выдохнула Мария.
— Вы меня не купите, — заявила мисс Кинг. — Не думайте, что, если я новенькая, я не знаю, на что вы способны. — Говоря это, она подошла к Марии, остановилась перед ней и наклонилась, почти касаясь носом ее головы. — Хоть я новенькая, но я все про вас знаю.
С каждым ее словом коленки Марии подгибались все сильнее, пока она не опустилась, вконец сломленная, на свое место.
Мисс Кинг, довольная произведенным эффектом, вернулась к своему столу.
— Никаких цветов. Никаких взяток. И никакого снисхождения, — прошипела она. — А теперь достаньте ваши домашние сочинения. Я хочу послушать, как такие низкие, коварные, лживые дети провели свои летние каникулы.
— Теперь можешь хоть запереть ее в ящике ее же стола, — с горечью сказала Мария Бенту, когда они выходили из класса.
— Сунь ей в карманы кусачих муравьев, — предложила Стейси.
— Скорми ее аллигатору, — тихо произнес Элджи.
— Может, это ее и остановит, но только на время, — заметил Бент.
— Ты что хочешь сказать? Что ты был прав, да? Что она и не была хорошей учительницей? — посмотрела на него Мария. — Что она такая же, как все здесь? И все это было одно притворство?
— Нет, я не думаю, что это было притворство, — сказал Бент.
Все в изумлении уставились на него.
— Я думаю, она была хорошей учительницей, — продолжал Бент, — до тех пор, пока доктор Мортхаус не напустилась на нее.
— Какая разница! Она поддалась давлению. Она струсила, сдалась. Как тряпка.
— Нет, дело не только в этом, — возразил Бент.
— Привет, Бент. Я что-то тебя не понимаю, — сдвинула брови Мария.
— Я вижу.
— Что ж, придется нам отбиваться, отвечать ударом на удар, — сказал Парк. — Мы и раньше это делали, помните? И мы сможем сделать это опять.
— Дайте мне время все обдумать. Я составлю план.
Все посмотрели на Бента. Потом Стейси кивнула.
— Давай, — сказала она. — Но только побыстрее, пока она нас всех не угрохала.
Бент внимательно посмотрел на школьную стоянку машин. Никто еще не приехал. Он был первым в школе.
Зевнув, Бент сел на край ступеньки заднего входа с намерением ждать и наблюдать.
Он чуть поежился — утро было прохладным. Но не только утренний холодок заставил его вздрогнуть. Ему было неприятно находиться у школы Грейвьярд одному.
Ничего, ведь родители знают, где я, успокаивал он себя. Но это все же не убедило его в том, что он в безопасности, что его не замуруют в стену туалета и не превратят в какое-нибудь насекомое, если он зазевается.
Машина доктора Мортхаус появилась в момент, когда он зевал, чуть не вывихнув себе челюсть. Это произошло как-то внезапно. Еще секунду назад площадка была пуста, а уже в следующее мгновение Бент увидел ее отвратительную сухопарую, одетую в темное фигуру. Размашистым шагом доктор Мортхаус прошла к парадной двери школы.
Непроизвольно он прижался к стене. Сейчас в его задачу входило видеть происходящее, но так, чтобы не видели его. Он надеялся, что вредоносный взгляд директрисы не обратится в его сторону. И что от парадного входа она не сможет сквозь стены здания разглядеть его на заднем крыльце.
После минуты тревожного ожидания он заглянул за угол школы.
Доктора Мортхаус нигде не было. Теперь уже Ханнибал Лукр, заместитель директора, неуклюже шагал к школе. Его круглая лысина поблескивала в солнечных лучах, несмотря на три жиденькие прядки, которые он неизменно зачесывал на голую макушку в попытке замаскировать плешь. Как обычно, на нем был коричневый костюм. На ходу он потирал руки, что-то бормоча себе под нос.
Спешащие на работу родители оставили у школы нескольких ребят. С унылым видом те нехотя побрели к школе.
Приехали еще несколько учителей. Они прошли по стоянке для машин в своих костюмах — тускло-серых, траурно-черных, уныло-коричневых, грязно-землистых, темно-синих, как военно-морская форма. Они не были ни веселыми, ни грустными. Направляясь к школе, они ни с кем не обменивались фразами, шли молча, угрюмо.
Бент посмотрел на свои часы. Он уже опаздывал. Через несколько минут ему нужно будет влиться в серую мышиную стаю учеников, которые с неохотой проталкиваются в парадные двери школы, чтобы начать еще один тоскливый день.
Бент огляделся. Встав, он поднялся по ступенькам заднего входа и осторожно толкнул дверь.
К его удивлению, она открылась. Облегченно вздохнув, он шагнул внутрь. Здесь пахло старыми носками, мастикой для пола и еще чем-то гниющим. Но он уже так привык к этому запаху, что почти не замечал его.
Быстро и бесшумно он двинулся по тускло освещенному коридору к кабинету мисс Кинг. Он надеялся увидеть ее до занятий, но, если это не удастся, он хотя бы оставит ей записку с просьбой поговорить после школы.
«Я, наверное, сошел с ума», — подумал он. Но ничего не мог с собой поделать. Он чуял тайну — тайну, которую должен раскрыть.
Рывком Бент распахнул дверь кабинета мисс Кинг.
И удивленно остановился.
Мисс Кинг сидела за своим столом. Ее руки были сложены на столе. Голова опущена, как будто она разглядывала свои пальцы.
— Ой! — вырвалось у Бента. — Э-э… здрасьте, мисс Кинг.
Странно вздрогнув, она вскинула голову, словно сработала какая-то невидимая пружина.
— Урок еще не начался, — сказала она.
— Я знаю, — пробормотал Бент.
Она смотрела на него пустыми безразличными глазами. Они были другого цвета — не такие, как раньше, заметил Бент. Теперь они были блекло-зелеными, как будто почти весь цвет вытек из них. Сегодня мисс Кинг была одета в темно-синий костюм с накрахмаленной белой блузкой. Это был один из возможных вариантов одежды для учителя школы Грейвьярд, рекомендуемых ее величественной директрисой: темные тона, внушающий страх облик.
Темно-синий цвет подчеркивал бледность усталого лица мисс Кинг. У нее появился классический библиотечный загар, подумал Бент, — сероватый цвет лица человека, который неделями не выходит из помещения на воздух.
— В чем дело? — спросила мисс Кинг, прервав наблюдения Бента.
Он не успел придумать подходящий ответ, поэтому сказал первое, что пришло на ум:
— Когда вы сегодня приехали в школу?
— В обычное время, — ответила она.
— Я не видел, как вы подъехали.
