— Ты ж сам в это не веришь, Сема.
— Не верю, — согласился Семен. — Только все-таки осторожность не помешает. В сказке ложь, да в ней намек — добру молодцу урок. Грибков набрать, конечно, можно. И даже нужно. Только давайте так. В лес пойдут только трое. Не разбредаться, далеко не заходить. Идти так, чтобы все время видеть друг друга.
— Ну, кто пойдет? — оглядел своих товарищей заядлый грибник Женька. — Сдохли, что ли, уже?
Но Семен сам распорядился, кто пойдет, а кто останется в лагере. За грибами отправились Женька, Лыков и Костя. Сам же Семен вместе с бывшим экипажем «Титаника» остался в лагере. Надо было еще придумать, как устроить потерпевших кораблекрушение на ночлег. Все их спальные мешки тоже унесла коварная Шойна.
Там вверху, высоко над Костиной головой, сходились живые темно-зеленые лапы угрюмых елей. Там была жизнь. Изредка перескакивали с ветки на ветку птицы. Где-то какая-то даже непрерывно тенькала. Наверное, были и белки. Но внизу лес скорее был мертв, чем жив, если говорить языком доктора Совы из сказки про Буратино.
Здесь внизу, под ногами, ровным слоем лежала пожухлая ржавая хвоя, и не было ни травы, ни кустов, лишь мертвые полусгнившие стволы упавших от старости елей кое-где покрывали пятна мягкого и курчавого мха да прорастали хилые поганки. И еще муравьи, крупные лесные муравьи, спешили по этим бурым стволам и лесной подстилке в различных направлениях. Значит, и внизу лес тоже был скорее жив, чем мертв, если говорить языком фельдшерицы Жабы из той же сказки про деревянного человечка.
Хвоя отвечала каждому шагу Кости легким хрустом и шелестом. Потрескивали под ногой иссохшие маленькие веточки. Идти по лесу было нелегко. То и дело завалы из мертвых стволов. И не было никаких грибов, кроме поганок. В самом деле можно было поверить, что где-то здесь в вечном полумраке скрывается нечистый.
— Костян!
— Ну?!
— Баранки гну. Нашел что-нибудь?! — это Лыка проверяет Костино наличие.
— Ни фига!
— И мы ни фига! — Женька с Серегой держатся вместе, Костя чуть поодаль.
— Вообще ни фига?
— Совсем ни фига!
— Костян!
— Ну?
— Баранки гну. Мы налево пойдем, давай за нами, там какая-то зелень виднеется. Не отставай!
— Ладно.
Костя повернул в ту сторону, откуда раздался сухой треск сучьев, — Женька с Лыкой лезли через завалы.
Вскоре и он увидел недалеко впереди зеленые пятна листвы. Видимо, полумертвое место там оканчивалось, и появлялась надежда на грибы. Костя поспешил догнать товарищей. Он любил «третью охоту», и ему хотелось в ней поучаствовать.
Преодолев два завала, он продрался сквозь переплетенные, лишенные хвои нижние ветви елок, цепляющихся за волосы и оставляющих на голых руках и щеках почти невидные, но болезненные ссадины, и сразу стало светло. Метров десять густой и высокой сочной осоки лежали перед Костей ровной салатовой дорожкой, разбегающейся в стороны. Словно травяная река прорезала этот мрачный еловый бор.
Это и была река. Вернее, лесная протока, возможно, та самая, о которой говорил первый же встреченный ими на Шойне человек. И осокой с тростником она заросла еще не вся. Посередине зеленой дорожки виднелась темная, почти черная полоса воды шириной в пару шагов.
— Эй, грибник!
Костя обернулся на голос. Слева невдалеке, у самой зеленой границы, прямо на земле сидели Лыка и Женька. Серега хлопнул ладонью по сухому бугорку справа от себя, приглашая присесть и Костю.
— Сейчас отдохнем и обратно, — произнес он, когда Костя опустился на указанное место. — Нет здесь грибов.
Неожиданно в лесу, где-то далеко в глуши, что-то страшно застонало и ухнуло, так что сердце екнуло в Костиной груди. Все трое ребят повернули на звук голову, будто что-то могли увидеть за частыми рядами угрюмого воинства колючих великанов.
— Дерево упало, — лениво предположил Лыка.
— Наверное, — согласился Женька.
— Ладно, пошли, — Сергей поднялся и побрел вдоль протоки в левую от себя сторону. Женька пошел за ним.
— Вы куда? — удивился Костя. — Мы же возвращаться собирались.
— Мы и возвращаемся, — кивнул головой Лыка, — протока-то нас к Шойне приведет, а там по берегу до лагеря дойдем.
Костя согласился и последовал за старшими товарищами.
Когда добытчики вернулись на место нового лагеря, были уже поставлены все палатки, и Сема «трубил» отбой.
— Ну что? Завтрак будет? — осведомился он.
— Не будет, — ответил за всех Сергей.
— Что, неужто ничего?
— Ну уж ничего, вот.
И Лыка выложил на землю перед Семой две сыроежки и подосиновик, найденные на самом выходе из леса.
— Не густо, — заметил Сема.
— Не густо, — согласился Сергей.
— Ну ладно, спать давайте, завтра моя очередь рыбу ловить.
Грибники пошли устраиваться на ночлег.
Отогнув край палатки, Костя убедился, что Семен все-таки смилостивился над неудачницей. Наташка уже лежала в спальном мешке, читая при свете фонарика какую-то книжку, заткнув уши наушниками плеера. Костя молча устроился рядом. Очень скоро явился и самый старший. Кряхтя, Семен улегся на свою куртку и свитер, расстеленные прямо на земле, спальник он отдал нерадивому рулевому «Титаника».
Глава V ЧТО СКРЫВАЛИ ВОДЫ ШОЙНЫ
Подъема опять не было, и Костя проснулся еще позже, чем прошлым утром. Последний сон, который он только что видел, еще не ускользнул из его памяти. Сон был хороший, даже очень, и Костя не спешил открывать глаза. Даже голоса дежурных его сегодня не беспокоили, потому что дежурные тоже досматривали хорошие или тревожные утренние сны. А чего им просыпаться и дежурить, если даже блин-кашу сварить было не из чего. Костя, вспомнив про это сверхпитательное, но отвратительное месиво, вдруг понял, что сейчас не отказался бы съесть его две и даже три тарелки. В животе у него заурчало: кишки с голоду жаловались одна другой на нелегкую жизнь.
Косте стало неловко, он открыл глаза и посмотрел на Наташку, не разбудил ли он ее своим утробным урчанием. Но девочка спала, спрятавшись с головой в Семин спальный мешок. Только спутавшийся за ночь локон льняных волос и выглядывал оттуда наружу. А вот Семы, как и накануне, рядом не оказалось. Исчезли и его куртка со свитером.
«Опять, что ли, булыжником жонглирует? И как он только может заниматься такой гимнастикой на пустой желудок?» — подумал Костя и, чтобы проверить свою догадку, выглянул из палатки. Но в обозримом пространстве на берегу Семы тоже не было, лишь над студеной Шойной клубился холодный промозглый туман. Костя испуганно нырнул обратно и зарылся в еще сохранивший его тепло спальник: «Брр, холодно».
