Миша посерьезнел:
– Не дал. Главное, она не дала.
– Да ты что?! Ну, ладно, не расстраивайся, ты, в конце концов, не журналист.
Вяло посмеялись. Шуре не терпелось рассказать про работу. Миша почувствовал это:
– Ну давай уже говори – где был? Истомился весь.
Дело в том, что Шура решил никому не рассказывать заранее о предполагаемой встрече с работодателем… То ли из суеверных соображений, то ли, наоборот, стеснялся. Мише сказал, что утром идет в банк, а с Яэлью договорился, что опоздает.
– В общем, тут меня кое-куда сосватали, и я решил поработать немного.
Миша выкатил глаза:
– Да, ты что?! – Вся его ироничность куда-то испарилась, и в глазах мелькнуло что-то вроде зависти пополам с уважением. – Ну, ты шустер! Не ожидал. И кто наш покровитель?
Шура смущенно опустил глаза:
– Лида, одноклассница. Помнишь, я тебе рассказывал?
– Да я думал, она секретаршей какой-то работает…
– Да. Но у ее мужа приятель – директор агентства по трудоустройству.
– Неплохо. Ну, и как называется новое место службы?
Шура замялся:
– Да, там пока с местом неясно… Вначале тренинг, а потом прикрепят куда-нибудь..
– Как это прикрепят? А поясней нельзя? Ты на какую должность идешь?
– Шомером, ну, охранником.
Вначале во взгляде собеседника проступило удивление, как будто он чего-то недослышал, потом зажегся легкий ужас, который быстро угас, и ему на смену пришла насмешливая брезгливость.
Шура начал быстро оправдываться:
– Деньги скоро кончатся, а мне их взять неоткуда. Ты сам говорил, что по специальности меня сразу не возьмут. Ведь говорил? А сейчас подвернулась оказия. Не могу же я отказываться.
– Оказия… Сторожем работать.
– А что, учиться? Мы же тут время теряем! Какой иврит? Ты хоть слово сказать можешь? Ходим сюда для галочки и сами себя уговариваем, что так нужно.
Шура слушал себя и понимал, что все, что он говорит, абсолютно верно, не придерешься. И все же, чем дольше он говорил, тем сильнее его охватывала тревога, смешанная с апатией. Не для этого он сюда ехал. А для чего? Если раньше цель была непонятной, но благородной, то теперь становилась просто непонятной.
– В конце концов, это же временно…
Гарин многозначительно улыбнулся:
– Нет ничего более постоянного, чем временное.
– Что ж ты думаешь, я буду всю жизнь сторожем работать?
– Ну, если не выгонят.
Шура нервно хохотнул, а Миша посмотрел на него как на маленького, а к тому же еще не очень здорового.
Если быть откровенным, Шура все про себя понял, как только переступил порог этого агентства по трудоустройству.
Офис агентства представлял собой небольшую комнату с двумя столами и маленьким диванчиком для посетителей. Оба агента, мужчина и женщина, были заняты беседой с клиентами. На Шуру никто внимания не обратил, и он решил присесть на диванчик. Рядом сидела молодая женщина и заполняла какую-то анкету. Анкета была на иврите. Шура очень испугался, что ему дадут такую же, и начал судорожно соображать, как бы поделикатнее объяснить свою временную неспособность заполнить документ. Но никакую анкету ему не предложили. Он спросил у женщины:
– Простите, а вы к Аркадию?
– Нет, а что?
– Да, нет, я просто… Понимаете, я тут первый раз… и вот думаю, может, у них тут разделение.
В тоне женщины слышалась некоторая агрессивность:
– У кого?
– Ну, вот у Аркадия и у этой дамы, не знаю, как ее зовут.
– Фаина. Какое разделение? Мужчина, вы вообще чего хотите?
Шура испугался и от этого стал говорить еще путанее:
– Да мне вот тут обещали поговорить насчет шомера. Временно.
– Ну, а что вас не устраивает?
– Нет, меня все устраивает. Я просто подумал, что, может, Фаина, например, на другие должности устраивает. Более квалифицированные.
– На какие должности? Вы к Аркадию пришли? Вот поговорите с ним, у него есть все что надо.
– Понятно. Спасибо большое!
В это время мужчина распрощался с посетительницей и поманил Шуру пальцем. Шура вскочил и подбежал к столу.
– Вы – Алекс?
– Я?! А, да. Ботаник Александр. От Лиды.
Аркадий мазнул по нему взглядом и жестом предложил присесть. Шуре стало неуютно, и он попытался заглянуть в глаза собеседнику, но взгляд все время куда-то ускользал. «Неприятный мужик, – подумал Шура, – мутный какой-то, чужой». Тем временем Аркадий достал из стола анкету и начал сам в ней что-то писать. У Шуры отлегло от сердца, и он мысленно отругал себя за поспешные выводы о новом знакомом.
– Когда алию совершили?
– Приехал в смысле? А… три недели назад.
– Точную дату назовите.
– 25 января 2000 года.
– Дата рождения? Номер теудат зеута?
Шура старался отвечать быстро, вот только замешкался с номером теудат зеута, иными словами, паспорта, который он получил еще в аэропорту. Он судорожно рылся в карманах, а документ никак не находился.
– Номер помнить надо.
– Да, вы правы. Никак не выучу.
За то время, что Шура находился в стране, его уже раз пятьдесят попросили назвать этот номер, и он понял, что без паспорта в Израиле даже на балкон выходить не рекомендуется. Однако девятизначный номер никак не запоминался.
– Образование?
– Высшее техническое.
– В армии служили?
– Нет.
– Плохо.
Шуре стало неудобно, но, с другой стороны, Лида прекрасно знала, что он не служил в армии, и ничего не сказала.
– Лагеря проходил, военные. После института.
Аркадий наконец поднял на него глаза:
– Сейчас пойдете в мисрад, получите оружие. Вам там все объяснят. Куда дальше пойти и что сказать…
– Ой, а я уже не помню, когда оружие в руках держал.
– Не перебивайте. Вам все расскажут. Ну, и конечно, работать надо хорошо, чтобы были какие-то перспективы.
Шура удивился:
– А какие могут быть перспективы?
– Разные. Могут сразу уволить, если увидят, что вы работник никакой. И тут уж я вам не помощник. А если все хорошо будет, то со временем получите бонус. В общем, быстренько давайте. Я вам тут все написал, куда сейчас идти. – И он протянул Шуре бумажку.
Шура зачем-то долго благодарил Аркадия, хотя видел, что тот уже тяготится его присутствием. Когда вышел, понял, что не может идти за оружием. Это значило, что обратной дороги нет, что он опять влипает куда-то не туда и потом отказываться будет уже поздно. Он закурил. Солнце шпарило довольно сильно, но если отойти в тень – становилось прохладно. Он заглянул в бумажку. Место, указанное в ней, было совсем рядом, на соседней улице. Что он скажет Лиде? Что ему не понравился Аркадий? Что он решил вначале поискать что-то по специальности? Все эти объяснения для нее не подходили. В Москве бы ничего объяснять не надо было. Лишь рассказать в лицах о сегодняшней аудиенции, и все бы долго и весело смеялись. А тут ему было не до смеха.
