— Лорейн?!
Это действительно была моя соседка. Я резко села. На мгновение Лорейн застыла, а потом попятилась к двери и быстро заговорила:
— Эмма, прости, не пугайся, пожалуйста. Ты кричала. Мы возвращались от гостей, и услышали твой крик. Я пришла проверить, что с тобой. Теперь я вижу, что все хорошо. Извини, что разбудила тебя. Я уже ухожу, постарайся снова уснуть.
Лорейн закончила говорить уже на лестнице. Я вскочила с кровати, еще ничего не понимая, но зная точно — я не кричала во сне, а, если бы даже кричала, вряд ли бы меня услышали на улице, к тому же, дверь была заперта…
— Лорейн! Постой! — крикнула я, выбежав на лестницу, и включила свет, ударив по выключателю на стене.
Лорейн уже спустилась, торопясь к Ренарду, застывшему посреди гостиной. А у двери, скрестив руки на груди, стоял… Арделл. Не веря своим глазам, я пораженно разглядывала всю троицу. Лорейн была явно смущена и снова повторила:
— Прости, Эмма.
— Что происходит?! — громко спросила я, и голос дрогнул.
— Эмма, успокойся, пожалуйста. — Арделл медленно двинулся в мою сторону.
— Успокойся?! — переспросила я с сарказмом.
Лорейн в отчаянии посмотрела на Арделла и потянула мужа за руку.
— Мы пойдем, — тихо сообщила она.
— Нет уж, останьтесь! — потребовала я, но супруги торопливо вышли на улицу.
Я тяжело дышала, сверля Арделла пылающим взглядом. «Разве так поступают нормальные люди?» — пронеслось у меня в голове. И от этой мысли стало невыносимо тягостно. Нормальные люди точно не врываются в чужой дом посреди ночи.
— Что вы здесь делали?! — накинулась я на него. — И как вы вошли?!
Арделл поднялся ко мне, взял под локоть и спокойно сказал:
— Давай сядем, Эмма.
Я возмущенно посмотрела на него, но все же села на верхнюю ступеньку. Он опустился рядом, вздохнул, но объясняться не торопился.
— Что скажешь? — настойчиво продолжила я.
— Тебе приснился кошмар? — спросил Арделл осторожно.
Я вскочила, как разогнувшаяся пружина.
— Нет!!! Мне снился очень хороший сон! И я не могла кричать. Я не кричала! И дверь была заперта! — Я глубоко вдохнула и подозрительно прищурилась. — Так что вы здесь делали, месье Норманн?
Арделл печально посмотрел на меня и неожиданно признался:
— Ты права, Эмма. Ты не кричала. — И опять замолчал.
Махнув рукой с досады, я снова опустилась на ступеньку рядом с ним.
— Ты так и будем сидеть? Может, тебе кофе сварить и телевизор включить?!
— Я хочу, чтобы ты успокоилась, — тихо произнес Арделл.
— Ты издеваешься?! — негодуя, воскликнула я.
— Нет, — невозмутимо ответил он и, повернувшись ко мне, посмотрел мне в глаза.
Его пристальный взгляд не отпускал меня, я почувствовала, что не в силах даже шевельнуться, и вместе с тем ощущала, как гнев и страх отступают — даже в такой ситуации я не могла не поддаться его чарам.
— Я не хочу думать, что ошиблась в людях, что ошиблась в тебе, Арделл, — в отчаянии произнесла я. — Но вы поступили отвратительно, и любой нормальный человек на моем месте давно вызвал бы полицию.
— Меньше всего я хотел, чтобы все вышло так, — сказал Арделл, наконец, отвернувшись.
— А как должно было выйти?! — снова взвилась я.
— Извини, Эмма. Это все сложно.
— И, тем не менее, постарайся объяснить, Арделл.
— Дело в твоем медальоне и только, — неожиданно сказал он.
Я удивленно посмотрела на него и недоверчиво усмехнулась:
— Что?! Бред полнейший!
— Это достаточная редкая вещь, таких в мире — единицы, — невозмутимо продолжил Арделл. — Поверь мне. Один из таких медальонов принадлежал моей…знакомой, Бертены тоже знают ее. Он бесследно исчез несколько лет назад, и мы решили, что, возможно, это он.
Это был, как удар под дых, и я, потрясенная его словами, снова вскочила.
— Так вы пришли украсть его у меня?!
Арделл тоже поднялся.
— Нет. Мы бы не взяли его. Просто хотели убедиться — действительно ли это тот самый медальон или подделка.
Я взорвалась:
— Да вы что, шайка свихнувшихся сектантов?! Ищите тайный символ?! А чтобы вы сделали, если бы это оказался он?! Украли?! Убили бы меня?! Что?! — я сорвалась на крик.
Мне стало отчаянно горько от собственных предположений. Я чувствовала, как к глазам подступают слезы, а через мгновение они уже полились рекой. Было очень тяжело сознавать, что люди, к которым я успела привязаться, оказались такими вероломными и беспринципными. Как я могла так обмануться? Боль и разочарование охватили меня. Я не хотела верить услышанному, твердя себе, что это лишь продолжение сна. Но все было более чем реально.
— Мы бы не сделали тебе ничего плохого! — воскликнул Арделл, сверкнув глазами.
— Тогда почему вы прямо не спросили меня о медальоне? Разве я отказалась бы показать вам его? Зачем было действовать, как отъявленным бандитам?! Врываться среди ночи?!
— Мы не думали, что ты проснешься, — тихо ответил Арделл, и я снова задохнулась от возмущения:
— Ну, знаешь!!!
Арделл тяжело вздохнул и, нехотя, ответил:
— Ты не должна была об этом узнать.
— Почему?! — Его спокойный тон меня ничуть не успокаивал, и я вопила, как и полагается всем потерпевшим.
— Пойдем, тебе надо успокоиться, — вместо ответа предложил Арделдл и протянул мне руку.
Я проигнорировала его жест и снова села на ступеньку. Тогда Арделл сбежал по лестнице и направился в кухню.
Он долго не возвращался, видимо, давал мне время прийти в себя. Но это у меня никак не получалось. Я чувствовала себя глубоко несчастной и обманутой. Мои надежды были разбиты: новые друзья оказались сомнительными личностями, которым была нужна вовсе не я, а всего лишь моя драгоценность. И, мало того, что Арделл был среди них, так еще он старался ради своей… знакомой, наверняка, изящной и потрясающей француженки. Слезы полились с новой силой. Прошли минуты (или часы?), когда они, наконец, иссякли. Сил больше не было.
Я вернулась в спальню, где находилась ванная комната, умылась и сменила пижаму на джинсы и майку. Мне вдруг захотелось собрать вещи и сбежать из этого дома и этой страны. Чтобы не нарушать планы Валери в Омске, я готова была даже отправиться к папе. Плевать на Игоря. Нужно просто уехать. Я хотела распрощаться, наконец, со своим ночным гостем и после этого сразу приступить к сборам.
На кухне было тихо. Я медленно вошла туда, подозревая, что Норманн ушел, чтобы избежать объяснений. Для него это был бы выход. Но он сидел у стола, вытянув ноги и задумавшись.
