— Не имеет значения, дорогая. Так как насчет прогулки? — спросил герцог сына, посылая ему многозначительный взгляд.
— Превосходная идея. — Алекс быстро поднялся. — Идемте, — сказал он, предлагая Карине руку.
Девушка метнула в него холодный взгляд и не взяла руки. Поднимаясь с дивана, она взглянула на испуганную тетю Генриетту, на мрачного герцога и нахмурилась. Ну и семейка! Почему она не должна знать об отце?
— Надеюсь, я не сказала ничего предосудительного, — проговорила она с покаянным видом.
Герцог выдавил из себя улыбку.
— Конечно нет, дорогая. Вы скажете мне, что вы думаете о Грантли, когда его посмотрите. — И, открыв дверь, он почти вытолкнул ее в холл.
Она неопределенно улыбнулась и кивнула. Но неприятное чувство, что от нее что-то скрывают, не проходило.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Алекс взял руку Карины и положил на свою. Они шли по зеленому газону к знаменитым садам Грантли.
— Пустите меня, сэр, — яростно сказала она.
Но он держал ее крепко.
— Я чувствую себя обязанным, — прошептал он ей в ухо, — держаться поближе к вам. Вы, кажется, имеете довольно неудобную привычку падать в обморок.
Сделав над собой усилие, Карина проигнорировала это замечание.
— Скажите мне, — продолжал он мягким низким голосом, и невольно волнение охватило ее. — Вы падаете в обморок только рядом со мной или с другими мужчинами тоже?
Ее большие голубые глаза сверкнули гневом.
— Разумеется нет!
Он усмехнулся. Невыносимая, всезнающая усмешка.
— Ага. Начнем осмотр с конюшен? — спросил он, издевательски выгибая бровь.
— Я не имею желания оставаться в вашем обществе минутой дольше, чем это необходимо, — прошипела она и вырвала руку.
Он нахмурился.
— Быть может, конюшни не самое подходящее место для начала. Вы, кажется, не любите лошадей.
— Напротив, — быстро парировала она. — Я довольно опытная наездница.
— В самом деле? — В его голосе прозвучало нарочитое сомнение.
Она остановилась и резко повернулась к нему.
— Сэр, вы самый невоспитанный человек, которого я когда-либо встречала. Как вы смеете смотреть мне в глаза после вашего возмутительного поведения прошлой ночью?
Послышался снисходительный смешок.
— Вы даже не представляете, как я был удивлен, узнав, кто вы, поверьте мне, — протянул он. — Ваше поведение вчера вечером произвело на меня, честно говоря, другое впечатление.
— Мое поведение?! — Она скрипнула зубами.
— Не волнуйтесь, ваша тайна не будет раскрыта. — Уголок его рта приподнялся. — Мне и в голову не придет рассказать отцу о том, как вы нежились в моих объятиях, — заверил он ее, небрежно прислонясь широким плечом к стволу громадного вяза. — Это, моя дорогая, будет наш маленький секрет.
— Презренный негодяй! — простонала она. — Я вовсе не нежилась. — Ну конечно, нежилась, и этот факт по-прежнему приводил ее в замешательство. — И вы не раскаиваетесь?
— В чем тут каяться? — Он скрестил руки на груди. — Я наслаждался каждой минутой. И никогда не испорчу то маленькое удовольствие, которое мы разделили, дурацкими сожалениями. — Он с усмешкой смотрел в ее яростные, негодующие голубые глаза.
— Удовольствие! — возмутилась она. — Вы просто безответственный распутник. Вас, очевидно, не заботит ваша репутация?!
— Репутация? — повторил он, имитируя смущение. — Ну какая у меня репутация?
— Интересно, скольких девиц, пользуясь их бедственным положением, вы заманили в трактиры?
— Обычно, когда я вижу привидение посреди дороги, я списываю это на туман или на лишний стакан. Но в данном случае я имел несчастье поддаться вашим чарам.
— Я польщена, но боюсь, не нахожу это забавным. То, к чему вы относитесь легко, на самом деле серьезно. А теперь, будьте добры, уходите. Уверена, вас ждут великие дела. Умоляю, не позволяйте мне задерживать вас.
Она повернулась к нему спиной и зашагала через лужайку к дому.
Алекс потряс головой и рассмеялся, наблюдая, как она удаляется от него широкими шагами. Вся ее фигура, казалось, источала ярость. В мире нет другой такой девушки. Он хотел ее больше, чем любую другую женщину. Большинство женщин только позволяли себя целовать или, напротив, осыпали его поцелуями. Только не Кара. Она отдавалась поцелуям. И наслаждалась ими. В этом он не сомневался, несмотря на ее протесты. Он знал достаточно женщин, чтобы уловить разницу.
Восхищаясь покачиванием бедер потенциальной распутницы, он со вздохом признал, что начало было многообещающим. Он сожалел лишь о том, что, как правило, не соблазнял юных невинных девушек, как ни велико было искушение.
Вернувшись в дом, Карина застала дядю Чарлза ожидающим ее в мраморном фойе.
— Вам не понравилось поместье? — спросил он с удивлением.
— О нет, милорд, Грантли — очаровательное место, — поспешила она ответить. Это вашего сына я терпеть не могу. — Я все еще немного потрясена своими приключениями прошедшей ночи. Я собираюсь еще немного отдохнуть после обеда.
— Разумно, — ответил он, наклонив голову. — Знаете, вы точный портрет вашей матери. Это поразило меня утром, когда я впервые увидел вас, но сейчас даже больше. Ваши манеры, вы вся... Просто удивительно.
Лицо Карины изменилось. Спазм боли сжал ей сердце, когда она вспомнила мать.
Герцог наморщил лоб.
— Сожалею, моя дорогая, если я напомнил вам о вашем горе, — проговорил он, заметив ее внезапную печаль.
— Ничего, я справлюсь. Просто иногда это трудно, — грустно призналась она. — Я понятия не имела, что вы знали мою мать или отца до сегодняшнего утра, когда тетя Генриетта сказала, что вы росли вместе с отцом. Вы были лучшими друзьями? Я никогда не слышала имени Далтонов, пока мать... — она нервно сглотнула, — то есть только когда прочитала завещание.
— Генриетта говорила об этом? Что именно она вам сказала? — Глаза его сузились.
Кара пожала плечами.
— Не много, только то, что вы и мой отец были большими друзьями. Одна вещь, правда, ставит меня в тупик. Почему моя мать сменила фамилию на Симпсон?
— Генриетта склонна преувеличивать, — пробормотал он.
— Понимаю. Выходит, вы и мой отец не были лучшими друзьями, — констатировала Кара.
Он покачал головой по поводу ее хитрости и улыбнулся.
— Ладно. В конце концов, нет вреда в том, что вы узнаете. Да, мы были очень хорошими друзьями. С детства. С вашим отцом мы вместе росли. Все это было очень давно и не имеет значения теперь. — Говоря это, он смотрел в окно, глаза его были подернуты дымкой, как будто он вспоминал то время. — Ваш отец гордился бы вами, моя дорогая.
