Приведенные в письме изысканно–вежливые обороты были тогда, как известно, обычными в общении воспитанных людей. Примечательно желание З. П. Рожественского воспользоваться опытом С. О. Макарова, что, впрочем, не удалось ему в той мере, в какой исследования океана были выполнены на знаменитом «Витязе». Здесь, очевидно, сказались и особенности сравнительно кратковременного плавания клипера «Крейсер» в 1890–1891 гг., да и Макарова на «Крейсере» не было…
Справедливости ради надо отметить, что З. П. Рожественскому пришлось выполнить на своем клипере весьма напряженный план подготовки и морских походов. 15 июля 1890 г. эскадра в составе броненосных крейсеров «Адмирал Нахимов» и «Адмирал Корнилов», клиперов «Крейсер» и «Джигит» вышла из Владивостока в Петропавловск (на Камчатке). Эскадрой командовал заслуженный ветеран Дальнего Востока 60–летний вице–адмирал Павел Николаевич Назимов, державший флаг на «Адмирале Нахимове», одном из сильнейших тогда кораблей в тихоокеанских водах. Старшим флаг–офицером его штаба был лейтенант Николай Лаврентьевич Кладо, завоевавший уважение Зиновия Петровича за острый ум и глубокие знания военно–морского дела. «Адмиралом Корниловым» командовал капитан 2–го ранга Евгений Иванович Алексеев, будущий наместник царя на Дальнем Востоке и главнокомандующий в войне с Японией. Из боевых кораблей в эскадре состояли, кроме указанных выше, сравнительно новые морские канонерские лодки «Бобр» и «Сивуч».
П. Н. Назимов не давал «скучать» своим командирам Едва успев принять клипер, З. П. Рожественский в июне (до похода) получил предписание идти в залив Америка для прохождения курса стрельбы из орудий, из ружей, минами и одновременно провести съемку берегов. При завершении стрельбы «Крейсер» носовой частью налетел на не обозначенную на карте подводную скалу. Серьезных повреждений корпуса не было, но первые энергичные попытки самостоятельно снять корабль со скалы не удались. Желая доложить о происшедшем адмиралу, З. П. Рожественский, положившись на морскую выучку судового ревизора, послал его на шестерке к о. Аскольд, где он (правда, без должных оснований) предполагал наличие телеграфа. Офицер блестяще выполнил поручение командира, но, убедившись в отсутствии на Аскольде средств связи с Владивостоком, был вынужден продолжать путь в далекий порт на той же шлюпке. К счастью, на следующий день, после выгрузки части угля, З. П. Рожественскому удалось самостоятельно сняться с подводной скалы, и «Крейсер» уже на подходах к Владивостоку догнал свою шестерку.
Зиновий Петрович отметил мужество шлюпочной команды перед «фронтом» всего экипажа. Легкие повреждения деревянной обшивки подводной части «Крейсера», давшего свое имя вновь открытой банке в заливе Америка, были сравнительно быстро исправлены в плавучем доке. Клипер, завершив стрельбы и съемку берегов, принял участие в походе эскадры.
В Петропавловске Зиновий Петрович, между прочим, удивил всех тем, что под своей машиной вошел на «Крейсере» во внутреннюю гавань, где раньше никогда не бывал, а другие командиры не решались входить туда без помощи шлюпок.
Записки бывшего под командой Зиновия Петровича офицера позволяют судить о том, каким он представлялся в качестве командира корабля[26]. Автор записок считает главными свойствами «идеального начальника» умение похвалить и поощрить подчиненного, «когда он заслуживает, и разнести в свое время за то, за что следует». Таковым и был З. П. Рожественский. «Всегда спокойный и хладнокровный в минуты опасные, он нередко разносил, когда замечал непорядок, и «штормовал», как мы называли, иногда даже во время штиля.
Надо при этом сказать, что штиль на клипере, имевшем главный двигатель — паруса, не мог не отзываться на энергичной натуре и характере нашего капитана, не выносившего бездействия и даже штилевания нашего судна под парусами. Стояние на месте нашего клипера часто выводило командира из себя. Зато он был «в своей тарелке» и в отличном расположении духа во время кипучей работы всего экипажа… Наш капитан, энергичный от природы, имел очень верный морской глаз и главное — огромную уверенность в себе, чем много раз вызывал наше удивление…»
Вот как З. П. Рожественский встретил и поощрил команду посланной им из залива Америка шлюпки. «Когда я (лейтенант Д. Н. — В. Г.) вышел на палубу, сам командир меня встретил на шканцах у трапа, обнял, 3 раза поцеловал и крепко пожал мою руку. Это была высокая милость ко мне командира. Затем он вызвал команду во фронт, вывел вперед команду шестерки и, обращаясь к прочей команде, сказал: «Вот, ребята, пример вам, как надо служить!» Это было для нас, разумеется, лучшею наградой за все то, что мы перетерпели за истекшие 36 часов».
К этому следует добавить, что командир шлюпки по представлению З. П. Рожественского получил «вне очереди» орден Св. Анны 3–й степени, а старшину шлюпки командир «Крейсера» своим приказом произвел в унтер–офицеры.
Плавание клипера «Крейсер» в тихоокеанских водах подходило к концу: балтийские крейсера в очередной раз заменялись своими собратьями из Кронштадта 21 октября 1890 г. «Крейсер» покидал Владивосток[27]. В воду Золотого Рога по традиции полетели старые офицерские фуражки, команда стояла во фронте, отдавая почести остающемуся на рейде флагманскому «Адмиралу Нахимову». Путь «Крейсера» лежал в Гонконг (где уже был вышедший ранее «Адмирал Корнилов») и далее через Суэцкий канал — «в Россию». По дороге корабль посетил Сингапур, Коломбо, Суэц, Порт–Саид, Кадис, Шербург, Копенгаген.
27 мая 1891 г. З. П. Рожественский на Неве в Санкт–Петербурге представил свой клипер императору Александру III и удостоился монаршего благоволения, а спустя четыре дня «Крейсер» окончил кампанию. Зиновий Петрович командовал своим первым кораблем 345 дней. Большие переходы «Крейсер» одолевал в основном под парусами, развивая, как вспоминали его офицеры, до 14 уз. «…Парусное плавание приучало всех… вдумываться в детали каждого дела, до мелочей, так как от этих мелочей зависит нередко многое, а иногда даже и все…»
В августе З. П. Рожественский был отчислен от командования клипером (интересно, что его преемником был капитан 2–го ранга Н. И. Небогатое) с назначением командиром новой броненосной канонерской лодки «Грозящий». Это был корабль не больше «Крейсера», но с 127–мм. броневым поясом и сравнительно сильным вооружением (229–мм. и 152–мм. орудия). Месяц Зиновий Петрович провел на своем корабле в плавании на Балтике, окончив короткую кампанию 8 сентября в Кронштадте. Между тем Главный морской штаб готовил ему почетное и редкое по тем времен назначение.
Должность морского агента (в современном понимании — военно–морского атташе) в Российском флоте второй половины XIX в. была редка, престижна и достаточно обеспечена в материальном отношении. Редка, потому что экономное правительство (не забывая о себе) держало морских агентов только в тех странах, которые имели сравнительно мощные флоты или находились в сфере непосредственных интересов России. Так, российские морские агенты состояли при посольствах в Великобритании, Франции, Германии, Североамериканских Соединенных Штатах, Османской империи, Австро–Венгрии и Италии (один человек на две страны). В Японию морской агент был направлен только после Японско–китайской войны 1894–1895 гг.
