С той поры Кайтусь живёт двойной жизнью.
Одна обычная: дома, в школе, на улице.
Другая жизнь особенная: непохожая, тайная, внутренняя.
А с виду ничего не заметно.
Кайтусь играет, бегает, спорит, выигрывает и проигрывает споры, дразнится, обзывается, паясничает.
Но на самом деле думает о волшебстве и пробует. По-всякому пробует и – ждёт.
Упражняет взгляд и мысль. Взглядом и мысленно отдаёт приказы.
Изо всей силы смотрит на мальчика, который сидит впереди. Смотрит и приказывает: «Приказываю тебе обернуться. Обернись».
Взглядом и силой мысли. Не голосом.
Или смотрит на учителя: «Хочу к доске. Приказываю вызвать меня к доске. Хочу отвечать!»
Или на отца: «Хочу пятьдесят грошей. На кино. Желаю. Велю. Хочу сходить в кино!»
Иногда удаётся, но по большей части ничего не выходит.
А что тут удивительного? Волшебство – вещь трудная. Особенно когда только начинаешь.
Кайтусь терпеливо ждёт.
И наконец дождался.
Первое волшебство было такое.
Учитель хотел поставить плохую отметку. Не Кайтусю и даже не какому-нибудь его хорошему приятелю, а так, одному из учеников.
Кайтусь напрягся и подумал: «Пусть исчезнет ручка». И учитель тут же спрашивает:
– Где ручка? Только что здесь лежала.
Ищут её и ребята, и учитель.
– Куда делась? Кто взял?
– Не я…
– И не я…
А тут и звонок. Учитель выходит, а ручка спокойненько лежит себе на столе.
Второе волшебство.
Учитель пишет на доске. А Кайтусь приказывает: «Пусть мел превратится в мыло».
Учитель не может писать. Осматривает мел. Что-то сердито бурчит под нос.
– Что случилось? – удивляется класс. – Что такое?
Но учитель покрепче сжал мел и снова стал писать. Только поморщился.
И на географии так же было.
Стоит географ у карты и объясняет. Скучища дикая…
А Кайтусь всего на миг подумал: «Пусть карта перевернётся вверх ногами».
Географ заморгал. Нахмурил брови. Протёр глаза. Ребята даже и не заметили, потому что через секунду карта опять правильно висела.
Когда Кайтусь потом подсчитывал, сколько волшебств ему удалось, то даже не знал, считать эти волшебства или нет.
Могло ведь показаться…
Может, он на минутку заснул и ему приснилось. Очень часто сон трудно отличить от яви.
Исчезнувшая ручка? Так же сколько угодно бывает.
Исчезло что-то. Ищешь, ищешь – нету и всё. Потом смотришь – вот оно лежит. Просто удивительно. Даже злость берёт.
Кайтусь хотел быть уверенным, что это не случайность, не сон, не ошибка, а настоящее волшебство.
Поэтому он считал только то, что ничем иным, кроме как волшебством, объяснить нельзя.
Один мальчик у них в классе такой рохля, неуклюжий. Все над ним смеются, дразнят.
Хуже всего у него с физкультурой, особенно с прыжками в высоту.
– Ну чего ты трусишь? – говорят ему. – Да прыгай – не убьёшься. Если заденешь верёвочку, она упадёт.
Кайтусю стало жаль его. Ну чего к нему пристали? Добрый, тихий парень.
Отдал он чародейское повеление.
Удалось.
Перепрыгнул недотёпа. Да ещё как легко перелетел над верёвочкой. Высоту метр двадцать, наверно, взял.
– Ну, молодчина!
Ребята даже рты разинули. А тот стоит, сжался от испуга.
Ему кричат:
– Давай ещё! Ещё раз!
А он в рёв. Не хочет, не будет второй раз прыгать! Он и сам не понимает, какая сила его подбросила.
Кайтусь улыбается. «Вот глупые», – думает.
Приятно знать то, чего никто не знает, понимать то, чего никто не понимает, мочь совершить то, что никто не может.
Да. Это было волшебство.
Ладно, пускай даже это удалось и не по велению Кайтуся.
У него есть неопровержимые доказательства.
Как-то раз задали на дом сделать упражнение. А Кайтусю лень было, он и не написал. Думал на переменке списать у кого-нибудь.
Да только не любит он просить.
Может, не станет учительница проверять?
Она вызвала одного, другого, а потом велела Кайтусю показать тетрадку.
Скверно. Он ведь решил, что будет выполнять все задания учительницы, потому что любит её и она его любит.
«Ну, что будет, то будет. Хочу – желаю – велю. Пусть в тетрадке будет упражнение».
Кайтусь решительно идёт к столу. Тетрадку он даже не раскрыл. Просто чувствует: должно удаться.
Тетрадка сначала стала горячей-горячей, потом холодной, а потом обыкновенной. Кайтусь подаёт её учительнице.
Она открыла тетрадку, читает.
– Садись. Очень хорошо.
Кайтусь возвращается. Садится. Смотрит: есть упражнение!
Буквы чёрные, но вдруг побледнели – уже почти не видно – и исчезли.
Кайтусь вздохнул. В теле – усталость. Голова – кружится.
Волшебство с велосипедами.
Перемена.
Ребята бегают, кричат, сбиваются в кучки, толкаются. Неразбериха. А Кайтусю скучно.
И неожиданно он подумал: «Пусть все будут на велосипедах».
А когда увидел, перепугался.
«Хватит!»
Если бы продлилось это чуть дольше, все бы перекалечились, руки-ноги переломали бы. Во-первых, ездить ребята не умеют, а кроме того, как они тут все поместятся?
Тишина наступила.
Жуткая тишина.
Кайтусь бледный, в пот его кинуло.
«Пусть забудут», – приказал.
Кончилось всё хорошо.
Только один мальчик лежит на полу, за голову держится. Не знает, то ли кто-то его толкнул, то ли сам он споткнулся.
На самом деле он единственный упал с велосипеда и набил шишку.
Все забыли, лишь сторож беспокойно озирается. Может быть, потому что старый? Видно, что-то заподозрил.
А Кайтусь потом сидел на скамейке и думал, что стало бы, если бы он сразу не сказал: «Хватит». Чем бы всё это кончилось?
Похоже, труднее всего волшебство, которое долго длится.
