— Она позвонила вам сама? — уточнил он.
— Да, — сказал арендодатель. — Два дня назад.
— Но… — начал Мориц, однако господин Розочка жестом велел ему помолчать, — Скажите, а вам не показался странным её тон? — спросил он.
— Странным, не странным, — передразнил мужчина. — Я не каждый день говорю по телефону с арендаторами. Мне и без этого дел хватает. Откуда мне знать, странный тон у кого-то или нет. Мне только жаль, что мороженого больше не будет. Моей жене оно очень помогло, когда она была больна.
— Вот видите, — ухватился за его слова господин Розочка, — в этом всё и дело. Пиппа многим помогала. Она любила своё дело. А теперь она ни с того ни с сего закрывает свою лавку и исчезает? Тут что-то не то. И поэтому мы здесь.
— То, что вы здесь, я и так вижу, — сказал мужчина. — Но ничем не могу вам помочь.
— Не сказала ли она ещё что-нибудь? — продолжал господин Розочка.
Мужчина погладил усы и, казалось, призадумался.
— Она только сказала, что на две лавки её не хватит и поэтому…
— На две лавки? — перебил его господин Розочка. — Но здесь нет второй лавки.
— Не было, — сказал мужчина. — Но теперь на Главной улице строят большой торговый центр. Разумеется, там должна быть и лавка мороженого. Вот уж не знаю, откуда здесь возьмутся люди, готовые ходить по магазинам. Тут ведь ни у кого нет денег. Пиппа своё мороженое часто раздавала даром. Но арендную плату всегда вносила, — сказал он и снова попытался закрыть дверь.
— Послушайте, это какое-то недоразумение. Я внесу арендную плату за ближайшие месяцы, а вы будете время от времени заглядывать в лавку, проверять, всё ли в порядке. Договорились? — предложил господин Розочка.
Мужчина помедлил.
— Ради вашей жены, — добавил господин Розочка.
— Ну, если аренда будет оплачена…
— Прямо сейчас! — воскликнул господин Розочка и достал из кармана потрёпанный бумажник. Тщательно отсчитал несколько купюр и спросил: — Этого достаточно?
— Хватит до Пасхи, — сказал мужчина и молниеносно сунул деньги в засаленные брюки. — Но потом — всё. Я не хочу, чтобы место пустовало.
Господин Розочка кивнул.
— Уверен, мы быстро уладим дело, — сказал он. — Спасибо за вашу доброту.
Мужчина кивнул и громко хлопнул дверью.
— Но два дня назад Пиппа уже была похищена, — заметил Мориц.
— Да, знаю, — сказал господин Розочка. — Поэтому звонила она не по своей воле.
— Может, и по своей, — сказал Мориц.
Господин Розочка посмотрел на него с интересом.
— А вдруг этим звонком она хотела дать наводку? — продолжал Мориц.
— Наводку? — переспросил господин Розочка.
— Да, может, она хотела намекнуть, кто её похитил, а открыто сказать не могла.
— Это значит, что похищение как-то связано со второй лавкой, — задумчиво сказал господин Розочка.
Тут внезапно заговорил Теофил. Взволнованно заикаясь, он что-то лопотал господину Розочке, то и дело указывая рукой в направлении Главной улицы.
— Теофил говорит, нам надо идти на стройку. Может, где-то там есть табличка с буквами, которые ты видел. Пойдём, всё равно автобус в той стороне.
Между тем уже совсем стемнело, и у Морица замёрзли ноги. Господин Розочка оглядел его. Потом полез в карман.
— Вот, — сказал он и сунул ему в руку карамельку в блестящей обёртке. — Это тебя немного согреет.
И действительно, ступням и ладоням Морица стало теплее, когда леденец со вкусом апельсина и перца растаял у него на языке.
В переулке, если не считать их собственных шагов и шарканья Теофила, не было слышно ни звука. Большинство окон оставались тёмными, а если где и горел свет, он был очень тусклый. За стёклами возникали и снова исчезали тени. Внезапно у Морица появилось отчётливое чувство, что за ними наблюдают. Он обернулся. Но ничего особенного не увидел. Они шли к Главной улице. Вокруг не было ни души.
Мориц заметил, что холод опять пронизывает его до костей. То был особенный, всепроникающий холод, порождённый безнадёжностью и унынием. Морицу вновь почудилось, что на него кто-то смотрит. Обернувшись, он увидел, как из глубины улицы к ним медленно движется тёмный автомобиль. Фары у него не горели, мотор работал еле слышно. До Главной улицы оставалось ещё метров двести. От страха ноги у Морица будто приросли к земле. Он смотрел на машину, которая приближалась всё быстрее и быстрее.
Теперь и господин Розочка обернулся.
— Что… — хотел спросить он, но ему хватило секунды, чтобы оценить ситуацию. — Бегите! — крикнул он Морицу и Теофилу, а сам сунул руку в карман пальто.
Мориц побежал что есть мочи. Он поскользнулся на ледяном булыжнике и упал, но тут же вскочил и побежал дальше, к ярким огням Главной улицы. За спиной у него послышалось шипение, а потом — грохот: машина резко остановилась. Кто-то громко выругался, хлопнул дверцей и крикнул:
— Фред, сейчас я их поймаю!
Мориц вдруг почувствовал, как кто-то подхватил его за руку.
— Бежим скорее, — это был господин Розочка. Он понёсся на своих длинных ногах так быстро, что Мориц, пытаясь не отставать, чуть было опять не упал. Шаги за ними становились всё тише и наконец совсем смолкли. Вслед за этим, к удивлению Морица, послышалось безудержное хихиканье. Но обернуться он не посмел.
Наконец они оказались на Главной улице, где уже изредка попадались пешеходы. Немного пробежав вперёд, Мориц оглянулся, чтобы посмотреть, кто за ними гонится. Но тротуар был пуст. Господин Розочка тоже остановился.
— Они больше не появятся, — сказал он, тяжело дыша. — Соль иногда действует с запозданием. Но можешь быть уверен, теперь они и собственных имён не вспомнят, не говоря уже о том, чего хотели от нас. Приятные ребята, кстати.
— На них были чёрные маски? — спросил Мориц, который тоже запыхался и ловил воздух ртом.
— Да, — сказал господин Розочка. — Были видны только глаза.
— Это те самые люди, которые похитили Пиппу, — взволнованно воскликнул Мориц. — Совершенно точно!
Он хотел было развернуться и ринуться назад в узкую улочку, но господин Розочка удержал его за руку и крикнул:
— Стоп! Не всё так просто!
— Почему? — спросил Мориц.
— Они уже всё равно не знают, где Пиппа. А когда снова вспомнят, лучше им на глаза не попадаться, особенно одному на тёмной улице.
Морицу пришлось признать правоту господина Розочки.
— Но мы не можем просто дать им уйти, — не унимался он.
