Конечно, было естественно, что ввиду соотношения сил, германское верховное командование имело в решениях перевес.
Подобная система совместного ведения войны действовала удовлетворительно, при наличии довольно широкой предупредительности со стороны Германии, до тех пор пока Австро-Венгрия улучшением своего положения зимой с 1915 на 1916 год не введена была в искушение вступить на самостоятельную дорогу. Отсюда возникли затруднения (Unzuträglichkeiten), разросшиеся вскоре до такой степени, что к завершению периода деятельности генерала Фалькенгайна пришлось отказаться от старой системы, наметив переход к формальному признанию всеми союзниками германского верховного командования, в качестве верховного военного командования (Oberste Kriegsleitung). Мы еще будем иметь случай подробнее остановиться на развитии событий, которые послужили поводом к этому.
В отношениях германского верховного командования к болгарскому и турецкому командованиям никогда не возникало затруднений. Они всегда шли навстречу германским пожеланиям.
Выше было указано, что ответственность за действия верховного командования падала исключительно на начальника Генерального штаба. Он мог нести это исключительное бремя, конечно, лишь потому, что его в качестве сотрудников окружала группа выдающихся людей, которых надо считать тоже принадлежащими к верховному командованию. Нельзя обойти молчанием их имена в труде, трактующем о деятельности этого верховного командования. К начальнику Генерального штаба ближе всего стояли начальники отделений Генерального штаба: полковники Таппен,[75]– оперативного – и фон Людендорф не мог простить Таппену унижений в ходе кампании 1915 г., когда Ставка не позволила честолюбивому победителю при Танненберге реализовать его амбициозные планы, о чем Фалькенгайн подробно пишет ниже. Доммес, позднее фон Бартенверфер – политического; подполковники фон Фабек, позднее фон Тишовиц – личного состава и общего делопроизводства; Хенч,[76]позднее фон Раух – разв едывательного; и, наконец, майор Николаи – информационного.
Затем при начальнике Ген. шт. состояли: генерал-квартирмейстер, генерал-майор фон Фойгтс-Рец, позднее генерал-майор Вильд фон Хоэнборн и генерал-лейтенант барон фон Фрейтаг-Лорингхофен с начальником штаба генерал-майором Цёлльнером, главный интендант генерал-майор фон Шелер, генерал-фельдцейхмейстер, генерал-лейтенант Зигер, начальник штаба военного воздушного флота, исполнявший одновременно должность командующего им, майор Томсен, начальник полевых железных дорог полковник Тренер, инспектор артиллерия генерал от артиллерии Лаутер, начальник инженеров генерал от инфантерии фон Кляэр, начальник санитарной части военный врач доктор фон Шьернинг и некоторые другие.
II. Общее положение на фронтах в середине сентября 1914 года
Положение на западе
Общее положение Центральных держав сделалось к середине сентября в высокой мере затруднительным.
Правда, отступательные операции, связанные со сражением на Марне, закончились.[77]Германская армия на западе вновь противостояла врагу. Все же фронт между Уазой и Реймсом держался лишь с трудом против ударов нажимающего противника. Также и в Шампани германские линии еще не приобрели достаточной устойчивости.
К тому же по ту сторону Уазы угрожала опасность действительного обхода со стороны врага. Правое германское крыло, стоявшее на этой реке без значительных резервов, висело в воздухе. Имелись достоверные сведения, что неприятель продолжает переброску значительных сил на запад. Вопрос, прибудут ли вовремя части, которые, начиная с 5 сентября, брались из германских армий в Вогезах и Аргоннах, где нажим врага был слабее, а также и специально для этого сформированные, был далеко еще не ясен, ввиду недостатка в железных дорогах с удовлетворительной провозоспособностью, больших расстояний и неустойчивости положения вещей на участке фронта, в тылу которого им приходилось продвигаться. С уверенностью можно было рассчитывать разве только на корпус из Бельгии, который находился по дороге из Сен-Кантена на Нуайон. Два других корпуса, подходившие из Вогезов и из-под Мобёжа,[78]пришлось ввести в действие на поддержку временно прорванного участка к западу от Реймса, в непосредственной близи его. Других резервов пока не было. Все еще давало себя сильно чувствовать ослабление Западного фронта, обусловленное переорганизацией командования на востоке перед сражением под Танненбергом, при вступлении в командование 8-й армией генерала-полковника фон Гинденбурга вместо генерал-полковника фон Приттвица.[79]Это ослабление значительно увеличило бывший уже налицо численный перевес неприятеля на западе. Войсковые соединения, изъятые для переброски, были взяты с западной половины фронта, значит, с его ударного крыла. Поэтому отсутствие их было особенно чувствительно при решительном сражении на Марне, да и после него. Благодаря большой отдаленности верховного командования, находившегося в Люксембурге, возникали серьезные затруднения при передаче приказов и донесений.[80]Это нужно было немедленно устранить. Поэтому решено было перенести Ставку вперед, в Шарлевиль-Мезьер.
Новый руководитель военными операциями прибег при данных условиях к ближайшему средству для предотвращения угрожающего западному флангу обхода. Немедленно приказано было перейти к контратакам по всему фронту.
