Оливия подняла опухшее от слез лицо и раздраженно бросила:
— Зачем ты пришла?
Теперь Дебора не сомневалась, что видела в дверях своей спальни именно Оливию. Она торжествовала: наконец-то ей представилась возможность выплеснуть всю правду в глаза дорогой красавице-сестричке.
— Откуда такая враждебность? — невинно поинтересовалась она, внимательно глядя на Оливию. — Ты выглядишь неважно, дорогая. Что, перепила шампанского на балу?
Оливия смотрела на чужую женщину, которую больше не боялась и страстно ненавидела.
— Я знаю, что произошло между тобой и Годфри. Не пытайся ничего отрицать, я все видела собственными глазами.
— Я и не собираюсь отрицать, мне это незачем, — небрежно отозвалась Дебора.
— Он оказался впервые в твоей комнате?
— Нет, конечно. — Дебора язвительно рассмеялась. — Наш роман начался почти сразу после смерти твоего отца, — бесстыдно похвасталась она, немало не заботясь о том, что причиняет сестре боль. — В самом деле, Оливия, чего ты ожидала от мужчины его возраста? Не быть же Годфри евнухом!
Оливия не знала значения этого слова и промолчала, предпочитая не выставлять напоказ свою неосведомленность.
— Годфри женился бы на мне, если бы у меня были деньги, — безжалостно продолжала просвещать сестру Дебора. — Такие мужчины, как Годфри, женятся только по расчету, а любовь ищут на стороне.
— Теперь я поняла это, — проронила Оливия, чувствуя полную безысходность.
— Узнав о твоем наследстве, Годфри решил не пропускать его мимо своего кармана. Не огорчайся, дорогая: хоть ему и нравится спать со мной, женится он все равно на тебе. Благодаря твоему папаше Годфри предпочел тебя, маленькую тихую девственницу с наследством, любвеобильной, но бедной вдове.
— Мой отец назначил тебе приличное содержание — много больше того, что оставил тебе твой муж и чего ты на самом деле заслуживаешь, — зло огрызнулась Оливия, вспомнив, как ее отец сильно болел и как Дебора уехала в Лондон развлекаться, предоставив другим ухаживать за ним. — Ты не приходилась отцу кровной родственницей, поэтому он завещал основное состояние моему брату Алберту и мне. Когда отец серьезно заболел, ты надеялась, что он долго не протянет и что в его завещании найдется кое-что и для тебя. Но ты не из тех, кто довольствуется малым.
Упершись руками в бедра, Дебора горящими глазами смотрела на Оливию.
— Да, я всегда чувствовала себя обделенной! Но теперь я отомщена, и тебе придется смириться и жить с этим.
Оливия смотрела на сестру и не верила в происходящее: неужели Дебора уверена, будто после всего она, Оливия, выйдет замуж за Годфри? Правда оказалась куда отвратительнее, чем она могла предположить. Оливия догадывалась, что Годфри не любит ее, но надеялась, что хотя бы нравится ему. Теперь ей приоткрылся холодный циничный расчет, с которым эти двое все обставили, воспользовавшись ее неопытностью.
— Нет, я никогда не пойду на это, — отчеканила Оливия.
Дебора насторожилась.
— Ты хочешь сказать, что не выйдешь за Годфри?
— Никогда.
Дебора видела, как побледнела Оливия, как словно подернулись льдом ее чудесные изумрудные глаза, из-за которых она по-черному завидовала сестре, и поняла, что Оливия не шутит. Но теперь и собственные планы Деборы рушились как карточный домик.
Если Оливия откажет Годфри, он вряд ли возьмет в жены меня, запаниковала Дебора, а станет подыскивать себе другую состоятельную невесту. И что же тогда будет со мной?
— Не руби с плеча. Думаю, тебе следует обсудить все с Годфри, — попыталась она воззвать к благоразумию сестры.
— У меня нет желания что-либо обсуждать с ним. По крайней мере, сейчас. Он мне отвратителен. Можешь взять его себе, Дебора. Кстати, ты больше подходишь ему по возрасту, — ядовито заметила Оливия.
Лицо Деборы исказила гримаса.
— Неужели ты думаешь, что я откажусь? Но он никогда не возьмет меня замуж.
— Тогда продолжай оставаться его любовницей, — презрительно бросила Оливия. — Пойми, Дебора, вы сами во всем виноваты. Я никогда не выйду за Годфри и никогда не вернусь в Шеффилд, пока там живешь ты, — к сожалению, ты имеешь на это полное право. Сейчас меня заботит, как устроить собственную жизнь. По крайней мере, я исключу из нее Годфри и тебя. А теперь уходи, нам больше не о чем разговаривать.
Дебора как ошпаренная выскочила из комнаты, а Оливия еще некоторое время в оцепенении смотрела на закрывшуюся за сестрой дверь.
Она погрузилась в раздумья, мучительно пытаясь найти для себя подходящий выход из ситуации, и вдруг вспомнила о Деннисе Остридже. Он единственный, кто может помочь ей. Но захочет ли он жениться на ней? А что, вполне возможно, цинично подумала Оливия, — ради тех же тридцати тысяч. Если правда, что Деннис сильно проигрался, то ради такой серьезной суммы он, возможно, пойдет на компромисс.
Чувствуя себя родившейся в муках заново, Оливия оделась и, никем не замеченная, выскользнула на пустынную ранним утром улицу.
5
Вернувшись с бала-маскарада, Деннис принялся просматривать почту, заботливо рассортированную Робертом, его дворецким, шофером и по совместительству секретарем. Деннис перебирал конверты с отсутствующим видом, пока его внимание не привлек знакомый почерк.
Это было послание от Терезы.
Коридорный проводил Оливию на этаж, где находился номер Денниса. Оливия чуть помедлила у самой двери, на минуту усомнившись в правильности своих действий, но потом напомнила себе, что у нее нет выбора: Деннис Остридж теперь ее единственная надежда.
Гордо расправив плечи, Оливия осторожно постучала, и через короткий промежуток времени, показавшийся ей вечностью, за дверью послышались шаги.
— В чем дело?! Я же просил не…
Оливия тут же узнала раздраженный голос. Дверь широко распахнулась, и Деннис осекся, увидев Оливию. Они молча смотрели друг на друга, Деннис опомнился первым и грубо спросил:
— Как ты здесь оказалась? Какого черта…
Кроме обернутого вокруг бедер полотенца, на Деннисе ничего не было. Пуританское воспитание не подготовило Оливию к лицезрению почти обнаженного мужчины. Она охнула от неожиданности и зарделась, но не могла отвести глаз от Денниса, вернее от его красивого мускулистого тела, так не похожего на дряблые «прелести» ее жениха, которые ей пришлось увидеть часом раньше в комнате Деборы.
— Я… извини, но мне очень нужно поговорить с тобой. Кажется, ты совсем не рад мне, — пролепетала Оливия, растерявшись от холодного приема.
— Пожалуйста, проходи, — проронил Деннис, пропуская ее в номер. — Должно быть, у тебя стряслось что-то серьезное, раз ты отважилась ко мне прийти.
Деннис был недоволен, что Оливия явилась как раз тогда, когда он собирался принять ванну. Деннис накинул халат и, туго затянув пояс, снял с бедер полотенце.
