– Не приглядите за моими продуктами? А я пойду узнаю, в чем дело.
Пробравшись сквозь толпу, я оказался у кассы, перед которой стояла группа разъяренных покупателей.
– Почему вы не берете наличные? – спросил один из них.
– Сэр, нельзя выносить товар из магазина, если он не просканирован, – ответила девушка-кассир, беспомощно указывая на устройство для считывания штрихкодов.
– Что происходит? – спросил я.
– Сэр, он так и не заработал, – сказала девушка, повернувшись ко мне.
Она нервничала и поэтому, наверное, приняла меня за менеджера.
– Объясните мне еще раз, что именно произошло – с самого начала.
– Устройства считывания просто перестали работать. Мы уже целый час ждем людей из службы техподдержки, но никто не едет, – ответила она и вполголоса добавила: – Моя двоюродная сестра в Верхнем Ист-Сайде. Она прислала мне эсэмэс – говорит, что в их магазине то же самое.
Сердитый клиент, крупный латиноамериканец, схватил меня за руку.
– Брат, я просто хочу уйти отсюда. Может, возьмешь наличку?
Я поднял руки вверх.
– Это не мне решать.
Он посмотрел прямо на меня. Я ожидал увидеть в его глазах гнев, но понял, что он напуган.
– Да пошло оно все. Я тут час прождал. – Мужчина бросил на стойку несколько двадцаток. – Сдачу оставь себе.
Схватив пакеты с продуктами, он стал прокладывать себе путь сквозь толпу. Люди смотрели на него, и кое-кто стал пробираться вперед, чтобы тоже оставить деньги. Однако большинство просто пошли к выходу, не платя за товары.
– В чем дело?.. – пробурчал я, удивленный тем, что ньюйоркцы вдруг превратились в магазинных воришек.
– Сэр, про это говорили в новостях. Все из-за китайцев, – ответила девушка-кассир.
– В каких новостях?
– Про авианосец, – добавила она, но к тому моменту я уже пробирался к двери. Меня внезапно охватил беспричинный страх за Люка.
14.45
– Почему ты мне раньше не сказал? – спросил я, расхаживая перед огромным телевизором с плоским экраном, который висел на стене в квартире Чака.
– Подумал, что ты просто примешь меня за параноика, – ответил Чак. На экране появились размытые изображения дымящегося авианосца.
Я в спешке вернулся домой и громко постучал в дверь квартиры Бородиных. По дороге из магазина я пытался почитать новости на смартфоне, однако Интернет чудовищно тормозил.
В Южно-Китайском море произошел инцидент: разбился боевой самолет китайских ВВС. Китайцы утверждали, что на него напали американцы, представители вооруженных сил США говорили, что имел место несчастный случай. По всем новостям показывали губернатора северной китайской провинции Шаньси – он заявил о том, что это акт военной агрессии.
С Люком ничего не случилось, однако его жар усилился. Он сильно потел и, по словам Ирины, почти все время плакал. Я оставил его у Бородиных отдыхать и зашел к Чаку.
– А ты не подумал о том, что это важная информация, которой стоит поделиться? – недоверчиво спросил я.
– В то время – нет, не подумал.
Фоном снова звучал канал CNN. «Источники в Пентагоне отказываются взять на себя ответственность за гибель китайского самолета; утверждается, что ее причиной стал малый опыт действий китайских авианосцев в открытом море…»
– В твои рестораны уже неделю не привозят продукты, и тебе не показалось, что меня это заинтересует?
«…программа-троян «Яд» заразила DNS-серверы по всему миру. Китайцы категорически отрицают свою причастность, однако в данный момент более важной проблемой стал вирус «Скрэмбл», поразивший компьютеры, управляющие логистическими операциями…»
– Я не думал, что это как-то связано, – ответил Чак. – У нас постоянно проблемы с компьютерами.
Вирус, который вывел из строя FedEx и UPS, теперь изменил направление удара и заразил компьютеры фирм, занимающихся грузоперевозками, в результате чего по всему миру доставка товаров прекратилась.
– Я читал форумы хакеров, – добавил Чак. – Там пишут, что UPS и FedEx – это частные системы, и если вирус распространяется в них с такой скоростью, значит, в нем сотни уникальных «нулевых дней».
– Что такое «нулевой день»? – спросила Сьюзи.
Она сидела на диване рядом с Чаком, крепко прижав к себе Элларозу. Девочка крутила головой из стороны в сторону, наблюдая, как я нарезаю круги по комнате, словно тигр в клетке. Ее мать Сьюзи была настоящей южной красоткой – изящной веснушчатой брюнеткой с длинными шелковистыми волосами. Сейчас прекрасные карие глаза Сьюзи были полны тревоги.
– Это новый вирус, да? – предположил Чак, посмотрев на меня.
Я не специалист по системам безопасности, а инженер-электрик, и моя специальность – компьютерные сети. Как раз накануне я разговаривал на эту тему со специалистом.
– Вроде того. «Нулевой день» – это уязвимое место в программе, которое пока неизвестно. «Атака нулевого дня» использует одно из них; на ее анализ еще не потрачено ни одного дня.
В любой программе есть слабые места. Известные обычно исправляют – делают «заплатки»-патчи. Список известных уязвимых мест в коммерческих программах каждую неделю увеличивается на несколько сотен.
Если учесть, что обычная компания из списка «Fortune 500» использует тысячи программ, список уязвимых мест часто насчитывает десятки тысяч. Поэтому попытка создать неуязвимую систему защиты заранее обречена на поражение.
И хотя частные и правительственные организации делали все, чтобы ликвидировать известные «дыры» в системах безопасности, ситуация с «неизвестными слабостями», с «нулевыми днями» была еще хуже. Мер по их защите не существовало, потому что направление удара, по определению, было неизвестно.
На лицах Чака и Сьюзи не отразилось ничего.
– Значит, защиты против нее у нас нет.
Вирусу «Стакснет», который вывел из строя иранские заводы по обработке ядерного топлива, для проникновения в систему понадобилось примерно десять «нулевых дней». Это один из первых общеизвестных примеров того, как действует новое сложное кибероружие. На его создание нужно много времени и денег, поэтому просто так его бы применять не стали.
– Что значит «атаки, защиты от которых у нас нет»? – спросила Сьюзи. – Сколько их? Почему правительство с ними не борется?
– Оно, в общем, надеется, что частный сектор сам будет себя защищать. Кроме того, никто не знает всех способов, с помощью которых на нас можно напасть.
На CNN развернулась дискуссия между ведущим и четырьмя аналитиками. «Роджер, меня беспокоит вот что… Компьютерные вирусы, особенно такие сложные, обычно предназначены для кражи информации, но в данном случае они просто обрушивают компьютерные системы».
