Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 39
– Знаешь, – сказал он, будто обращаясь к черепу, – возможно, для меня это шанс раз и навсегда возвыситься над этими вымогателями из Высшего Совета Гильдии. Полудурками с жидкой аристократической кровью.
– И это говорит сын раба, – сказала Эйша. – Если бы не я, ты бы никогда не стал членом Совета.
– Заткнись. – На его лице застыло крайне озабоченное выражение, что, впрочем, ничего не означало. – Я им покажу. Вот увидишь.
Он поднял череп в правой руке, словно взвешивая и определяя ценность и чистоту кости, драгоценных камней и изящной оправы. Потом удивительно быстро для такого крупного человека повернулся и изо всех сил швырнул его в дальнюю стену за игровой площадкой. Череп летел целую вечность, будто нехотя, и, врезавшись в стенку, разбился на мельчайшие осколки. Звон от удара показался Картусу прекрасной музыкой.
– Я пойду переоденусь и встречусь с этим Глу Кроллом, – пробормотал Картус. Он вышел из зала, прихватив с собой свиток. Эйша посмотрела ему вслед, потом хлопнула в ладоши, вызывая раба.
Район пещер, изъязвивших как пчелиные соты склоны всей северной части Даунской бухты от вершин до самой воды, назывался Прибрежными скалами. В дверях Картус снял с себя всю одежду, отдал ее рабу и спустился по узким каменным ступеням. Войдя в воду, он невольно поежился (хотя вода и подогревалась до температуры чуть ниже человеческого тела, как было принято у аристократов, но после уличной жары все равно казалась ледяной) и поплыл по коридору в приемную. На стенах мерцали отблески от воды. Четверо мужчин и две женщины лежали на больших деревянных плотах, выполненных в форме морских птиц или рыб.
Картус подплыл к пустому плоту – дельфину – и влез на него. На голой груди Картуса покачивался медальон Высшего Совета Ювелирной Гильдии. Все члены Высшего Совета, кроме одного, были здесь.
– Где он? – спросил Картус, не обращаясь ни к кому конкретно.
Худая как скелет женщина с безупречно белой кожей показала рукой на одну из внутренних комнат, потом зевнула, изогнулась, как морская волна, и, оказавшись на самом краю плота в форме гигантского лебедя, соскользнула в воду. Картус ненавидел эту женщину и завидовал ей: этот трюк был одним из двенадцати так называемых благородных погружений. Картус знал, что даже после долгих лет тренировки не сможет его повторить.
– Вобла сушеная, – прошипел он себе под нос. Интересно, известно ли членам Совета хоть что-то, чего он не знает?
За спиной раздался всплеск, и Картус обернулся. Воммет, председатель Совета, схватился руками за плот Картуса. Они кивнули друг другу, и Воммет (маленький горбун, чей прапрадедушка сколотил состояние, добывая драгоценные камни для короля Эммидуса, и установил основные законы, по которым вот уже двести лет живет Правящий Анклав), сказал:
– Он примет вас следующим, мессир Картус. По коридору налево, в первую дверь.
Остальные члены Совета, возлежащие на плотах, безучастно смотрели на Картуса. Они были понтийскими аристократами, поэтому постарались скрыть свою зависть и раздражение из-за того, что Картуса принимают первым. Впрочем, скрыли не так удачно, как им казалось. Картус улыбнулся.
Он едва сдержался, чтобы не спросить горбуна, в чем, собственно, дело, и соскользнул с плота. От теплой морской воды защипало в глазах.
В комнату, где его ждал Глу Кролл, вели несколько вырубленных в скале ступеней. Она была сухой, темной и прокуренной и освещалась всего лишь одной лампой, стоявшей на столе в центре комнаты. На кресле была разложена одежда, и Картус натянул ее на себя. Человек стоял в тени, но даже в полумраке Картус смог разглядеть, что он очень высокий и совершенно лысый.
– Доброго вам дня, – произнес учтивый голос.
– Доброго дня вашему дому и детям, – ответил Картус.
– Садитесь. Как вы поняли из моего послания, я здесь по поручению Правящего Анклава. Прежде чем продолжить наш разговор, я должен попросить вас прочитать и подписать это обязательство о неразглашении. Можете не торопиться. – Он протянул документ Картусу. Это действительно было обязательство о неразглашении, в котором Картусу запрещалось вести любые переговоры на данную тему, иначе Правящий Анклав будет «крайне недоволен», этот вежливый эвфемизм означал смерть. Картус прочел документ дважды.
– Это… это ведь не противоречит закону?
– Сэр! – оскорбился собеседник. Картус пожал мускулистыми плечами и кивнул. Бумага вернулась к хозяину, и тот аккуратно положил ее в сундук в дальнем углу комнаты. – Очень хорошо. Тогда давайте перейдем к делу. Хотите что-нибудь выпить? Покурить? Понюхать? Нет? Очень хорошо.
Они помолчали.
– Как вы, должно быть, догадались, Глу Кролл не настоящее имя.
Картус хмыкнул, довольный тем, что его догадка подтвердилась, и почесал ухо.
– Мессир Картус, что вы знаете о Понтийском мосте?
– То же, что и остальные. Это национальное достояние. Достопримечательность. Если хотите, производит неизгладимое впечатление. Построен из драгоценных камней и магии. Камни не все высокого качества, хотя в самую середину вделан розовый алмаз величиной с детский кулак, в котором, говорят, нет ни одного изъяна…
– Очень хорошо. Вы когда-нибудь слышали термин «магический полураспад»?
Картус не слышал. По крайней мере, не мог этого вспомнить.
– Слышал, – ответил он. – Но я не маг и не…
– Магический полураспад, мессир, это термин из некромантии, который означает период действия магии после смерти создавшего ее мага, ведьмы или волшебника. Самые простые заклинания, заговоры исчезают сразу же после смерти волшебника или ведьмы. На другом конце этой шкалы мы имеем феномен Моря Морских Змей, в котором вот уже девятьсот лет после казни своего создателя, Килимвея Лаха, живут и прекрасно себя чувствуют чистейшие магические змеи.
– Я читал об этом.
– Отлично. Тогда вы поймете смысл того, что я вам сейчас скажу. Магический полураспад Понтийского моста, по оценкам наших мудрейших философов, составляет немногим более двухсот лет. Очень, очень скоро, мессир, мост начнет разрушаться и рухнет в море.
Ювелир ахнул.
– Но это же ужасно. Если об этом узнают… – Он замолчал, чтобы обдумать последствия.
– Вы правы. Будет паника. Хаос, волнения. Мы должны пресечь любую утечку информации, секретность – превыше всего.
– Пожалуй, сейчас я бы что-нибудь выпил, – сказал Картус.
– Разумно. – Лысый высокопоставленный чиновник откупорил хрустальный графин, налил в бокал голубого вина, передал его Картусу и продолжил: – Любой ювелир, которому разрешат разобрать и взять материал, из которого построен Понтийский мост, окупит все свои расходы только на рекламе, не говорю уже о драгоценностях. Мне поручено переговорить об этом со всеми наиболее известными и крупными ювелирами, которые смогут освоить этот объем, только семеро из них живут в Понтии и еще двое – иностранцы. Правящий Анклав очень обеспокоен. Можете себе представить, если драгоценные камни разом попадут на понтийский рынок, они почти обесценятся. В обмен на полное и безраздельное обладание мостом владелец должен будет соорудить под мостом некую конструкцию, которая по мере разрушения магии будет собирать драгоценные камни. Кроме того, он получит право продать в стенах города не более половины камней. Вы, как старший партнер в компании «Картус и Эйша» – один из тех, с кем мне поручено провести переговоры по данному делу.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 39
