— Сейчас! — воскликнула миссис Джонсон. Она имела в виду, как она пояснила впоследствии, что вот прокатит очередная волна транспорта и на дороге станет посвободнее.
Мистер Джонсон не стал слушать дальше. Не взглянув в зеркала, он дернулся с места, заглох, снова завелся и вырулил в транспортный поток на скорости, составлявшей от семи до девяти миль в час, как впоследствии установили сотрудники дорожной полиции штата Индиана.
По меньшей мере три машины в крайней левой полосе автострады сумели перестроиться в другой ряд. Две из них задели минимум три другие машины, что вызвало цепную реакцию легких столкновений, но это к делу не относится, поскольку ни один из этих автомобилей не был застрахован в «Стейт Фарм». У последнего в транспортной волне автомобиля не оставалось ни времени, ни места, чтобы перестроиться. Это была восемнадцатиколесная фура, арендованная фирмой «Мундил и Ко Инкорпорейтед» из Сагино. Каждый раз, когда я слышал на аудиозаписи показаний голос мистера Джонсона, произносящий «этот чертов дальнобойщик Мундила», мне мерещилось другое слово.
Дальнобойщик «Мундила», просидевший за рулем уже девять часов, шел на скорости около семидесяти пяти миль, когда вдруг увидел пикап с огромным трейлером, выползающий на дорогу впереди. «Чертов сундук на колесах вильнул и чуть ли не остановился посреди дороги, — сказал он впоследствии. — Я видал полных паралитиков, которые передвигаются быстрее, чем тащился этот старый пердун».
Полоса справа от фуры была забита въезжающими друг в друга автомобилями. По левой сплошняком шел транспорт, выворачивающий на автостраду следом за Джонсонами. Дальнобойщик сделал все возможное: ушел вправо настолько далеко, насколько мог без риска ударить «Вольво-78», и отчаянно засигналил.
Ревущие гудки фуры оказали магическое действие. Мистер Джонсон ударил по тормозам и встал как вкопанный. Миссис Джонсон завизжала.
Сам тягач не задел трейлер Джонсонов, лишь снес правое боковое зеркало. А прицеп почти не задел. Там был вопрос нескольких дюймов.
Дорожный патрульный, с которым я после рабочего дня пропустил рюмашку в баре «911» на Вашингтон-стрит, сказал мне: «Фура вспорола трейлер, как хороший консервный нож вспарывает банку тунца. В жизни не видал такого хирургического мастерства на дороге».
Джонсоны испытали сильный шок, но никак не пострадали. Они услышали странный звук, «похожий на скрежет гигантского консервного ножа», по выражению миссис Джонсон, почувствовали сильный толчок и повернулись как раз вовремя, чтобы увидеть, как справа от них проносится фура и часть их собственного трейлера. «Тогда-то я и вспомнил про маму», — сказал впоследствии мистер Джонсон.
Закон штата Индиана запрещает перевозить пассажиров в прицепном транспортном средстве с жилым кузовом. Джонсоны сказали, что не знали этого. Знали только, что у мамы болела голова и она собиралась проспать первые несколько часов путешествия. И еще что они выложили тридцать две штуки вовсе не для того, чтобы мама просидела с ними в машине всю дорогу.
Мама не сидела с ними в машине. Она не лежала ни на одной из четырех кроватей трейлера, не отдыхала на диванчике в обеденной зоне или на одном из задних сидений. Мама выбрала именно этот момент, чтобы воспользоваться туалетом.
Трейлеры данной марки оборудовались биотуалетами в автономных металлических кабинках, которые устанавливались в правом заднем углу трейлера на последнем этапе сборки. «Этот чертов сортир вылетел оттуда только так, — сказал мне патрульный в баре „911“. — Внутри одна дверь осталась. От удара грузовика кабинка завертелась чисто гироскоп, с какими мой ребятенок обычно играет в Рождество».
— Мама, — произнес мистер Джонсон, когда туалетная кабинка с престарелой миссис Джонсон, кружась волчком, пронеслась мимо на скорости, лишь немного уступавшей скорости фуры, как было установлено впоследствии.
Позже водитель «Вольво-78» сказал: «Я разглядел две тощие белые ноги, горизонтально торчащие оттуда. Кажется, на них были пушистые розовые шлепанцы, но точно не скажу. Я видел только бело-розовое мельканье, когда эта штуковина проскакала по дороге».
Двести восемьдесят шесть футов. Это не преувеличение — я самолично измерял расстояние дорожным курвиметром. Один из дорожных полицейских шел рядом со мной, измеряя дистанцию в шагах, пока его напарник перекрывал путь транспорту. Еще долгое время патрульные машины останавливались на разделительной полосе в том месте федеральной автострады 465, и история Джонсонов рассказывалась очередному слушателю.
Какое постановление вынесли по страховому требованию Джонсонов, я не знаю, поскольку вскоре мы переехали в Денвер. Мне известно лишь, что транспортная контора дальнобойщика подала в суд на «Стейт Фарм», мы подали в суд на них, владельцы нескольких пострадавших автомобилей подали в суд на Джонсонов, мистер и миссис Джонсон подали в суд на дальнобойщика, а мама — и это самый блеск — подала в суд на сына и невестку с требованием возместить не только расходы на лечение сломанного бедра и ушибленных ребер, но и моральный ущерб «за оставление в потенциально опасной ситуации и тяжелые моральные страдания, причиненные публичным унижением».
Думаю, судебные разбирательства продолжаются до сих пор.
Мы с Кэролайн спускались по трассе на минимально возможной скорости — но она все равно казалась высокой. Почти на всем протяжении пути крутизна склона составляла сорок градусов, если не больше, и на прямых участках мы разгонялись миль до тридцати. В автомобиле такую скорость даже не замечаешь, но ощущаешь всем нутром, когда мчишься с горы под открытым небом и твоя задница находится всего в паре дюймов от бетона. Подростки позади орали нам прибавить ходу. Я проигнорировал требование и сосредоточился на стараниях затормозить перед очередным поворотом таким образом, чтобы на вираже не заезжать слишком высоко на стенку желоба.
— Ну как, нравится? — прокричал я сквозь шум ветра и грохот роликов по бетону.
— Очень! — крикнула Кэролайн в ответ. Ее волосы развевались, щекоча мне подбородок.
Последние несколько виражей, потом крутизна спуска стала уменьшаться, деревья остались позади — и мы затормозили на длинном горизонтальном участке трассы у подножия склона. Я высадил Кэролайн, неуклюже поднялся на ноги и вытащил громоздкие санки из желоба. Подростки прокатили мимо, недовольно ворча.
— Давай еще раз, пап! Пожалуйста! — попросила Кэролайн.
— Ни в коем случае, — отрезал я. Главное, знать, когда и где проявлять твердость.
— Шесть пятьдесят, пожалуйста, — сказала женщина в кассовом окошке. — Я ж говорила, что двухразовый билет за десять долларов обойдется вам дешевле.
Мертвые тела хранились в СТИ-1, складе технического имущества авиабазы Тан-Сон-Нхут. У нас имелся морг и еще один холодильный контейнер рядом с главным ангаром, но именно в СТИ-1 тела ждали отправки домой после оформления всех документов. Некоторые придурки в нашем батальоне называли склад Хилтоном для ЗСЗР (Завершивших Службу в Заморских Районах) или Спецотстойником для Тупых Идиотов-1.
