– Да? – удивленно сказал Светлан, опускаясь в кресло. – Задумка, конечно, интересная, и позже ее реализуют, изобретя потребные механизмы. Но ведь ты имеешь в виду другое?
В самом деле, обойтись тут без лазеров, без магнитов… даже без пластмассы с иглами…
– Понимаешь, отец мой, – молвила Бэла, – если бы внутри малой емкости удалось закрутить время в кольцо, где захваченный магией звук вращался бы бесконечно, при надобности прорываясь наружу…
– А почему лишь звук? – подбросил он идею. – Почему заодно не консервировать видовые сценки… а то и целые спектакли?
– Действительно, – пробормотала девушка, захваченная новой задачей.
И по маковку погрузилась в мысли, предоставив мужчинам заботиться о насущном. Нет, у нее положительно все задатки мага – такая способность к концентрации!.. Аж завидки берут.
– Посягательств не было? – спросил Светлан у виконта.
Тот лишь покачал головой, прищуренным взглядом взирая в темное окно. Прелестниц в ванне он будто не замечал… бедняга. Если уж до такого дошло… Ох, эта безнадежная любовь! Некоторых-то она облагораживает… когда есть, от чего плясать.
– И на Глорию тоже?
– Нет, – ответил де Коста. – Все спокойно.
В его голосе даже прозвучало сожаление. То есть он вовсе не желал своей Даме риска, но проявить себя, жертвуя ради нее жизнью… Без иронии: это красиво. Не перевелись еще в Нордии рыцари.
– Ты вроде сделался выше, – сказал богатырь. – Не замерял рост?
– Я и сильнее стал, – подтвердил виконт. – Сказывается ваше влияние. По-моему, я даже внутри меняюсь.
– И как – нравится?
– Не уверен. Ведь и болеть стало намного сильней. Будто с меня сняли кожу.
– Сам этого хотел, – напомнил Светлан. – Раз уж пошел в заступники…
– Шел-то я не за этим, – скривил губы де Коста. – Кто ж не завидует героям? Каждому хочется стать вровень… или хотя бы приблизиться.
Или наоборот: героев приблизить к себе, измызгав насколько выйдет… а лучше и вовсе вогнав в землю.
– Опасно быть слишком популярным, – сказал Светлан. – Вдруг кому-то захочется урвать от твоей славы, попросту прикончив тебя? Это ж так просто: раз – и в дамках.
– Ведь я буду возражать, – усмехнулся виконт.
– Против дротика в спину возразить сможет разве богатырь – вот его шкуру пробить трудно. Но как раз богатырей мало заботит слава.
Тут дверь распахнулась, и в комнату впорхнула Мишка, по-прежнему облаченная в легкий сарафан – конечно, не из скромности, а чтоб успокоить опекунов, все еще путавших ее с ребенком. Но очутившись среди своих, она первым делом избавилась от одежды, включая даже ленточку для волос, – чем опять напомнила Жанну, свою предполагаемую сестру. Впрочем, для ведьм это скорее норма.
– А вдруг гости? – все же сказал Светлан. – Опять на меня повесят растление малолеток.
– Разврат – он в головах, а не в наготе, – не задержалась с ответом кроха. – И, если на то пошло, лет мне не так уж мало. По возрасту вполне гожусь для таких дел.
– Да разве для них требуется возраст?
– Прежде всего – голова, – заявила она авторитетно. – Желательно, умная. А с этим, как знаешь…
Да уж, этого не отнять. Вообще любопытный эксперимент… при том что сами экспериментаторы вряд ли предполагали такой эффект. Растянуть период детской восприимчивости в разы, дать малышке такую фору перед остальными!.. Вот так и прорастают гении – где меньше всего ждали.
Запрыгнув на постель, Мишка покосилась на Изабель, словно бы погруженную в транс, и решила пока не теребить подругу, оставив наедине с мыслями. Затем, прищурив глаза, оглядела Глорию, прикидывая, видно, сколько та еще будет дрыхнуть.
– Как понимаю, никто не приходил по ее душу, – сказала, обратив лицо к Светлану. – Во всяком случае, у убийцы хватило соображения не светиться, пытаясь обрубить концы. Или он так уверен в своем яде?
– Возможно, прежде у него не было проколов, – предположил богатырь. – И узнать, что делается в наших комнатах, непросто – чужие тут не ходят.
– Между прочим, в главных фармацевтах здесь чародеи – так сказать, совмещают профессии.
– Думаешь, замешан кто-то из магов?
– Это ты у нас – главный думатель, – ухмыльнулась заноза. – А я так, погулять вышла.
Пропустив ее шпильку мимо ушей, Светлан заметил:
– Ситуация располагает к крысиным гонкам. Сколько сразу повылезло охотников ловить рыбу в мутной воде! А того не сознают, что сами скоро пойдут на корм. И ведь до последнего будут тужиться.
– К дьяволу их, – бросила ведьма. – Озерному или какому другому. Лишь бы от нас держались в стороне.
– Ну, размечталась. Мы для них – главная угроза. Если по-нашему выйдет, они окажутся в таком загоне!..
– Все равно – к дьяволу. Зачем травиться их ядом?
– Э-э… В фигуральном смысле?
– Во всех. Лучше съесть чего-то вкусненького.
Оглядев придвинутый к постели столик, груженный фруктами и сластями, девочка вздохнула:
– Я уж не знаю, чего хотеть. Вот это и впрямь – разврат!
Все ж выбрала какой-то крем, выглядящий и пахнущий очень заманчиво, и принялась смаковать, черпая по чуть-чуть золотой ложечкой. На какое-то время это ее увлекло.
– Вы побудете здесь? – спросил де Коста. – Мне нужно отлучиться.
– Валяй, – разрешил Светлан. – Без смены я не уйду – сам знаешь.
Кивнув, Огюст скрылся за дверью. Он и ходить стал иначе, обретя вкрадчивую стремительность. Пожалуй, столичные бретеры теперь виконту не опасны – даже если нападут стаей. А вот Пропащие не по его шпаге. Кстати, пора ему сменить оружие – наверняка ж в коллекции Луи найдется подходящий клинок.
Отметив это в памяти, Светлан прикрыл глаза, пытаясь лучше представить сцену, на которую вытолкнули его и близких ему, дабы поглядеть, как станут развиваться события. Или тот, кто с ними играл, уже сочинил сюжет, а каждому персонажу наметил линию, коей тот должен следовать? Ну так и это не мешает знать!..
Прежде Светлан воспользовался бы бумагой, чтобы подхлестнуть фантазию, но теперь он владел средствами получше. И прямо в воздухе стал рисовать схему, заполняя ее крохотными, но узнаваемыми портретами тех, кто мог быть причастен к нынешней интриге. Эта магия была безопасной, вполне дозволенной богатырю, поскольку никому не угрожала… во всяком случае, напрямую. Картинка смахивала на голографический монитор, в его мире уже переставший быть редкостью, но вместо компьютера тут использовался мозг… правда, не вполне человечий, поскольку и на него повлияла мощь, втекавшая из эфира.
«Вы у меня оживете, – думал Светлан, с прищуром вглядываясь в трехмерные фигурки. – И разыграете пьесу, в которую хотят нас вовлечь. Хотите или нет, но я заставлю вас стать актерами. Будете лицедействовать так, что даже Станиславский поверит!..»
