— Согласен, капитан, — коротко ответил командир корабля. Он встал и распрямил спину. — Ваше высочество, с вашего разрешения, я должен заняться кораблем. Я очень надеюсь, что мы сумеем произвести необходимый ремонт и добраться до обитаемой планеты. Хотя, — он отвернулся и посмотрел в гранитное лицо Панэ, — что нам для этого понадобится...
Он позволил голосу угаснуть и пожал плечами. Роджер, совершенно ошеломленный, кивнул.
— Конечно, капитан. Вам надо работать. Желаю удачи. Дайте мне знать, если вам что-нибудь понадобится.
Едва последние слова сорвались с губ, он понял, какую глупость сморозил. Что он мог сделать такого, с чем не справились бы тренированные и опытные члены экипажа? Заняться кулинарией?
Но измученный капитан не обратил внимания на дурацкое замечание, поменялся местами с Панэ и вышел из каюты.
Когда люк за ним закрылся, Панэ осчастливил своего принца еще одной холодной улыбочкой.
— Капитан забыл сказать, ваше высочество, куда мы направляемся.
— И куда же? — робко поинтересовался принц. Мардук, ваше высочество.
Принц напряг память, но ничего не вспомнил. Быстрый поиск в базе данных импланта принес только список, где Мардук значился имперской планетой третьего класса. Объем памяти у зуммера был колоссальный, но большую его часть занимали модификаторы, управляющие нервной системой. На оставшееся свободным место закачали уйму разнообразной информации. Роджер отбирал темы сам. Сейчас перед его мысленным взором прокручивались схемы и сводки. Данные, как правило, загружали в текстовой или символьной форме — чтобы влезло побольше. Просматривая их, Роджер невольно хмурился.
На Мардуке был расположен имперский пост — похоже, минимальный конструкторский набор для наземного поселения, а значит, планетка — не ассоциированный член Империи, а просто застолбленная правительством территория.
— Принадлежат они нам, — осторожно сказал принц.
— Формально да, ваше высочество. Но только формально, — фыркнул Панэ. — Там есть крохотный космопорт, но ничего похожего на ремонтные доки, и уж точно там невозможно отремонтировать наш транспорт. Есть корабельная автозаправка — летает вокруг газового гиганта, который принадлежит Текс-Ампу. В порту самоуправление. А при таком раскладе невозможно узнать, как обстоят дела на самом деле.
Панэ задействовал собственный зуммер и скривился куда сильнее, чем морщился Роджер, копаясь в своей базе данных.
— У разведки по этому региону только одно сообщение: здесь не исключается активность пречистых. С другой стороны, ваше высочество, в пограничной области, чем бы вы ни занимались, примерно в половине случаев вокруг рыщут спецназовцы пречистых и что-то вынюхивают. — Он слабо улыбнулся. — Впрочем, они про нас могут сказать то же самое.
Панэ включил планшет (где банк данных был несоизмеримо больше) и нахмурился еще сильнее.
— Местные жители настроены враждебно, стоят на низкой ступени развития, фауна опасна, средняя температура — тридцать три градуса по Цельсию, пять раз в день идет дождь. Район печально известен широкой контрабандой «травки сновидений» и пиратством. Ну да, как же без них-то. — Он покачал головой. — Грубо говоря, ваше высочество, я чувствую себя так, словно собираюсь сопровождать вас на прогулке по ночной Четырнадцатой авеню где-нибудь в субботу в середине августа одетым в одни только кредитки тысячного достоинства.
Четырнадцатая авеню существовала всегда, еще с тех дней, когда центр Империи располагался в округе Колумбия — в столице бывших Соединенных Штатов. И уже тогда она считалась не самым подходящим местом для прогулок. Но Роджеру сейчас было не до аналогий. Он вытер взмокшее лицо и тяжело вздохнул:
— А какие-нибудь хорошие новости есть?
Вопрос сильно отдавал скулежом, и Роджер мысленно пнул себя под зад. Эти люди защищали его, рискуя жизнью, и самое меньшее, что он мог для них сделать, это не мешать им своим нытьем.
Лицо Панэ окаменело.
— Ну, во-первых, ваше высочество, вы все еще дышите. Так что я пока свое задание не провалил. И я думаю, капитан сумеет доставить нас на Мардук — что само по себе можно считать благословением небес. По крайней мере на военном корабле существует возможность перемонтировать системы управления, хотя это займет не меньше недели тяжкой работы, при условии что мои морпехи будут вкалывать бок о бок с экипажем корабля. Так сказать, осуществляя войсковую поддержку. Простите за каламбур. Еще одна хорошая новость заключается в том, что посреди ночи старший инженер оказалась в отсеке и успела заглушить реактор вручную. Очень хорошая новость — мы по-прежнему на военном корабле. Еще одна: нас отбросило с курса всего на семь или восемь световых лет, и мы, кажется, не попали на территорию пречистых. Да, еще одна хорошая новость: мы все еще живы. Больше, пожалуй, хороших новостей нет. Во всяком случае, мне в голову больше ничего не приходит. Роджер коротко поклонился.
— У вас интересное представление о хороших новостях, капитан. Но я понимаю, что вами движет. Могу ли я как-то помочь вам? — спросил он, тщательно контролируя голос.
— Сказать по правде, ваше высочество, лучшее, что вы можете сделать, это остаться в каюте и не путаться под ногами. Иначе вы будете отвлекать экипаж от работы, а мои ребята начнут суетиться, расходуя слишком много кислорода. Так что если вы останетесь здесь, я буду вам крайне признателен. Доставку еды я организую.
— А как быть с гимнастикой? — спросил Роджер, обежав глазами крохотную каюту.
— Пока мы не восстановим централизованный контроль над системой жизнеобеспечения, лишняя физическая нагрузка нежелательна, ваше высочество. А теперь, если вы меня извините, я вернусь к работе.
И не дожидаясь разрешения, Панэ открыл люк и покинул каюту. Люк закрылся за его спиной, а Роджеру осталось только разглядывать стенки, которые, казалось, придвигались все ближе и ближе. И прислушиваться, не заработает ли вентиляция.
ГЛАВА 5
Терпение принца Роджера — весьма непрочная субстанция — было уже на исходе.
Туннельный двигатель с грехом пополам починили и даже запустили. Кое-как, на соплях, заставили работать и фазовый двигатель. Принц все это время изводился, стараясь «вести себя хорошо». Уже три недели он безвылазно сидел в каюте, причем добрую половину этого времени провел, мучаясь в скафандре не по размеру. Наконец основные ремонтные работы закончились, и корабль нырнул в пространство туннеля, взяв курс на Мардук. Залатанный на скорую руку двигатель немилосердно шумел и вибрировал, что также не способствовало хорошему настроению.
Вообще-то туннельный двигатель гудит тихо и гармонично, почти убаюкивающе, но после варварского ремонта он завел привычку взвизгивать и трястись, и Роджеру частенько казалось, что корабль вот-вот разлетится на куски. Панэ и капитан Красницкий, изредка баловавшие принца визитами, старались сгладить ситуацию, скрывая наиболее серьезные проблемы. Правда, им так и не удалось скрыть, что корабль держится на честном слове — вернее, «на веревочках и жвачке», как выразился Мацуги, который в последнее время водил компанию с несколькими телохранителями Бронзового.
