кого из вас.
— У нас нет выбора! — отчаянно кричит моя мать. — Они…
— Селин, если можно. — Ровный голос Криса, вклинившийся в разговор, словно снял напряжение с плеч моей матери. Он был таким молчаливым, что я забыла о его присутствии. — Разговор о Круге и долге Джеральда может быть тем, что ты захочешь обсудить наедине.
Вот засранец.
Он отгораживается от меня.
Я качаю головой в недоумении, подхожу к нему и оцениваю его. Он не двигается, даже почти не дышит. Я так близко, что мне приходится отклонять шею назад, чтобы посмотреть ему в глаза. Рост Криса больше шести четырех, а я едва дотягиваю до пяти трех. Обычно мой взгляд направлен на его грудь, но будь я проклята, если позволю своему бывшему засранцу выкинуть меня из этого разговора под предлогом помощи моей семье.
Поэтому я встречаю его взгляд, когда говорю, — Что ты вообще здесь делаешь? Это семейное дело.
В стрессе и растерянности от всей этой ситуации я забываю, что должна притворяться, будто у меня нет с ним никаких проблем в присутствии брата. Люк не знает, что мы встречались, потому что у Криса никогда не хватало смелости рассказать ему об этом. Он не знает, что его лучший друг разбил мне сердце. Он будет думать, что у меня нет причин ненавидеть его.
— Элла, — хмыкает мой брат. — Не будь грубой. Крис сейчас делает нам одолжение. Он — единственная Тень, которую мы знаем лично. Наш единственный союзник в Круге.
У моего бывшего челюсть отвисла, когда брат обрушил на меня эту бомбу правды, словно не хотел, чтобы я узнала об этом таким образом. Быть Тенью не соответствует образу Криса — милого и уважительного мистера. Ему нравится эта иллюзия, которую он выставляет на всеобщее обозрение. Ему нравится, что женщины, которые его охмуряют, и мужчины, которые хотят быть частью его круга, считают его отличным парнем.
Я не питаю иллюзий, когда речь заходит о нем. Я знаю, кто он на самом деле. Я знаю, что под его джентльменским поведением скрывается эгоистичный, манипулирующий и контролирующий себя засранец. Но Тень? Я и не подозревала, насколько все плохо.
— Кто бы мог подумать, — пробормотала я, едва сдерживая разочарование, скрутившее мой желудок.
Если Крис — Тень, то он подарил им будущую жену. Я знала, что он с кем-то встречается, но никогда не думала… Я сглатываю слезы, глядя на него. Хуже всего то, что по его лицу я вижу, что он переживает за меня. Его рот держится в прямой линии, а брови слегка поджаты.
Он знает, что это снова и снова разбивает мне сердце. Я ненавижу его за фальшивую жалость и, чтобы сделать вид, что меня это не трогает, натягиваю на лицо маску безразличия. Он может присоединиться к группе людей, которые никогда не узнают, что я чувствую на самом деле.
— Крис прав. Иди в свою комнату.
Я делаю шаг назад, стряхивая боль. — Иди к моему… Сколько мне? Пять? Не выгоняй меня отсюда. Я такая же взрослая, как и ты.
— Нет. Не взрослая. Ты студентка колледжа, чьим самым большим беспокойством до сегодняшнего утра было быть популярной в колледже и то, что мы заставили ее бросить танцы. Иди в свою комнату и позволь нам разобраться с этим.
— Мы сейчас говорим о том, чтобы жениться на мне, — огрызаюсь я. — Не поступай так со мной, Люк.
— Мы не выдадим тебя замуж, — огрызается он, теряя терпение. — Я не для того так усердно тебя защищал, чтобы просто так отдать тебя. Иди в свою комнату, Элла. Сейчас же.
Задыхаясь, он сердито указывает на дверь.
— Молодец. — Я сглатываю и с трудом сдерживаю слезы. — Отец умер всего несколько часов назад, а ты уже успел заменить его.
То, как я захлопываю дверь, могло бы ее сломать. Я ненавижу их всех.
Я тебя люблю
Ты — моя первая мысль, когда я открываю глаза, последняя, когда я засыпаю, и главный герой всех моих снов.
Глава 5
Крис
Monster — Shawn Mendes, Justing Bieber
— Кристофер.
Мой взгляд неохотно покидает дверь, которую только что захлопнула Элла, и обращается к мольбе, исходящей от Селин Бейкер.
— Ты должен жениться на ней. Ты должен вернуть семью Бейкеров в Круг.
Я чувствую, как мои черты искажаются в гримасе сожаления. Эта женщина настолько отчаялась, что выдала свою единственную дочь замуж за Тень, в то время как сама большую часть своей жизни сталкивалась с тем, что это такое. Это многое говорит о ней или о ее затруднительном положении. Или и о том, и о другом.
— Мам, хватит, — огрызается Люк рядом со мной. — В последний раз говорю, мы не будем впутывать Эллу в это. Она еще ребенок, черт возьми.
Ей двадцать два, я не говорю. Она его младшая сестра, поэтому он всегда воспринимал ее как ребенка.
— Без обид, Крис, но в этой гребаной жизни у меня нет ни единого шанса подпустить тебя к моей сестре. Элла, когда будет готова и когда захочет, может познакомить нашу семью с парнем, который не состоит в тайном обществе и не является мужчиной, которого я видел трахающимся с бесчисленным количеством женщин. Большое спасибо.
Я уже трахал твою сестру бесчисленное количество раз. Этого я точно не скажу.
Все друзья Люка заговорили об этом, когда Элла начала учиться в школе. Мы были в выпускном классе.
Держитесь от нее подальше, если только ей не нужна помощь. Не прикасайтесь к ней. Не подпускайте к ней других парней. И ни в коем случае не занимайтесь с ней сексом.
Мы всю жизнь были соседями, и он должен был сказать что-то до того, как я в нее влюбился. А я сильно влюбился еще до старшей школы.
— Она заслуживает шанса остаться в стороне от всей этой неразберихи, ясно? — настаивает мой друг. — Дай мне немного времени, и я найду решение.
— Время? — Селин начинает истерически смеяться. — Сегодня Круг убил твоего отца, Лукас. Думаю, ты не понимаешь, что время уже истекло. Нам нужно вернуться, или мы погибли. Мы должны выбрать ей мужа.
— Есть еще вероятность, что он покончил с собой.
— Ты такой наивный.
— Селин.
Прервав их бесполезный разговор, я двигаюсь к двери, которую закрыла Элла.
Мои легкие автоматически вдыхают глубже, когда я стою там, где стояла она. Я хочу почувствовать ее запах. Ее духи — сладкая ваниль с нотками лаванды — напоминают горько-сладкое воспоминание. Сладость ванили раскрывает ее сущность,
