её постель спросил я.
— Нет. Посидишь. Давай, художник в состоянии творить.
Помявшись некоторое время от противоречивых эмоций, я всё-таки сел. А потом окинув меня внимательным взглядом, где ее серые глаза на мгновение встретились с моими, она устремила свой взгляд на холст и приступила к рисованию. Всё это время я чувствовал неловкость, неуверенность и смятение. Стоило мне соглашаться на её просьбу? Это строгое нарушение в отношениях госпожи и её охранника. "Вот болван. Чем ты думал только!?", — лились потоком мысли в моей голове, понимая, что я только что нарушил кодекс и все имевшиеся приличия. Но чёрт, как же трудно было отвести от неё взгляд, наблюдая за тем, как она рисует. Эти серые глаза, с воодушевлением и радостью периодически взирали на меня, отлаживая каждый раз в дальний угол моё намерение сказать ей, что это нарушение с моей стороны, и выйти к своему положенному месту. За дверью её покоев.
Когда я понял, что не сумею огорчить эти глаза, и испортить такое редкое за всё время явление её хорошего настроения. Я смирившись, молча взирал на нее, наблюдая за каждым её движением. Нежные и женственные руки порхали над холстом, как бабочки. А их обладательница периодами устремляла в меня свои внимательные глаза и продолжала рисовать. Через час, она довольно посмотрела на меня.
— Готово.
— Можно посмотреть? — с любопытством спросил я.
— Конечно. Уверяю тебя, это самый точный портрет, который может только нарисовать художник.
Отойдя от мольберта, она позволила мне подойти и посмотреть на картину. Встав с кровати, я подошёл к холсту, и окинув взглядом свою карикатуру, не удержался и рассмеялся. Рядом со мной раздался и её смех.
— Ну как? Нету сомнений, что я талант в искусстве? — спросила она.
Поняв, каким она видит меня со стороны, я немного смутился, но в то же время мне стало с этого и самому смешно.
— Нет, миледи. Теперь я уверен в ваших высоких способностях в живописи, — оценив картину по достоинству, и скрыв свой смех, проговорил я. Она снова звонко рассмеялась. После её творений, я извинился, и вернулся обратно на свой пост.
Мысли то и дело витали вокруг этой необычной девушки, которую я так сильно невзлюбил вначале.
Изабель
Через два дня пришло письмо от отца, и сразу отправившись в свои покои я сразу раскрыла его.
"Это точно пишет моя родная дочь? Как видишь, я нахожусь в таком изумлённом состоянии, что даже упустил приличествующие в начале письма приветствия. Но когда я продолжил читать, то понял, что с моей дочерью всё в порядке и выдохнул. Но как никак, я все равно продолжаю находится в изумлённом состоянии. Я рад, что у тебя все хорошо и что ты освоилась, это одни из самых приятных слов, которые отец может слышать от дочери. У меня также всё в порядке. Через день появляюсь во дворце, веду расследование, а по вечерам, когда прихожу домой — неизменно тоскую за своей дочерью. Но теперь тоска будет немного меньше, ведь теперь я знаю, что тебе там хорошо.
Прошло пол месяца, и к моему сожалению, мы едва продвинулись в нашем деле. Преступники до сих пор неизвестны, но я делаю всё, чтобы быстрее поймать их. Надеюсь, сдвиг в поисках не заставит себя ждать. А на этом прощаюсь с тобой и целую. В кабинет постучал капитан, у которого есть какие-то новые сведения для меня. Надеюсь полезные. Желаю тебе хорошего дня и жду твоего очередного письма. Твой отец, герцог Адлард".
Я ещё раз прошлась по некоторым строчкам и улыбнулась.
Глава 2
О авантюризме и о том к чему он приводит
Спустя двух недель нашу жизнь коснулись некоторые изменения: Теперь в гостиной уже висели лиловые шторы, Лэн ходил в новой "форме", а я красовалась в новых платьях. (Возьму во внимание, что выбранные цвета тканей и сами вещи очень шли Лэндону, только подчеркнув его мужественность и мускулистое тело).
Несмотря на вышеупомянутое разнообразие, в последнее время меня начала одолевать скука, и решившись на некий авантюризм, я позвала того, кто будет в нем принимать непосредственное участие.
Позвав к себе в покои Лэна, я тут же напоролась на подозрительный взгляд. "Он что чувствует?", — удивилась я насколько хорошо меня уже выучил Лэндон.
— Знаешь, Лэн. Мне тут в голову пришла гениальная идея. Ты и я. Да мы с тобой. Пойдем развлекаться в ближайший трактир.
Увидев сначала непонимание в глазах, которое медленным шагом сменилось на шок, а потом недовольство, (уж что что, а эта эмоция с его мимики не сползает) он твердо взглянул на меня и проговорил:
— Это может нести угрозу для Вашей жизни, — безапелляционно проговорил он, отчеканив эту фразу металлическим тоном.
— Ну какая угроза? Ты же со мной будешь. Ты меня от всех защитишь. Вон как двоих тогда уложил. Ты же не просто мужчина, ты монстр.
Уголки губ Лэндона слегка дернулись вверх, но через секунду сменились на твёрдое выражение лица.
— Нет, миледи. В трактирах много головорезов и воров, я не могу так рисковать Вашей жизнью. К тому же, там не та обстановка, к которой Вы привыкли.
— Мне всё равно. Главное, чтобы выйти за стены этого дома и немного проветриться.
— Вы можете проветриться в саду.
— В саду уже не хочу. К тому же я хочу подвигов, веселья и авантюр.
— Когда найдется место, где эти подвиги, веселье и авантюры не будут нести для Вас угроз и последующих за ними последствий, я схожу с Вами в такое место. А пока такого места нет, Вы будете находиться в своём имении.
— Лэн, ну это уже вопиющая хитрожопость. Такого места нигде нет. И не будет. Мне что до конца жизни теперь гнить в этих стенах? Ну только один разочек. Пожалуйста. Обещаю, что даже оденусь неприметно.
Лэндон
Оделась она и вправду "неприметно". В пышное и переливающееся платье с бриллиантовыми украшениями на шее.
Поняв, что фраза "неприметно одеться" в её понимании — это фраза наоборот, я только бессмысленно покачал головой и уточнил образ, в котором она должна прийти в такое заведение. Увидев в глазах потрясение, а затем ступор, я только пожал плечами и проговорил:
— В этом виде Вам туда только на самоубийство идти.
После недовольного фырканья, одеяние леди сменилось на черный цвет простого кроя. Но через несколько секунд женские ручки потянулись к колье.
— Это тоже нельзя, — остановил я её движение, которое в этот момент было направлено к шее.
