class="p1"> Глава 10
— Странно, в бензобаке почему-то осталось мало топлива, — с удивлением заявил Авдей, взглянув на приборную панель фургона. — Хотя я же вчера заправлялся в конце смены.
Валентин пожал плечами, стараясь сохранить невозмутимый вид. Они ехали по улицам города, направляясь в район Холодные Ручьи, где им предстояло зачистить от крыс еще несколько старых домов. Авдей сидел за рулем, а Валентин расположился на пассажирском сидении, поглядывая в окно на проезжавшие мимо машины и на пешеходов, сновавших по тротуарам мимо обшарпанных домов исторического центра города.
— Просто это ржавое корыто жрет бензин как не в себя. — Валентин похлопал по приборной панели фургона. — Тачку давно пора сдать в утиль.
На самом деле у повышенного расхода топлива была другая причина, но Валентин, конечно же, не мог сообщить о ней Авдею. Поэтому он с невозмутимым видом продолжал наблюдать за тем, как его напарник ведет фургон по улицам города: они оставили позади исторический центр, пересекли по мосту широкую реку и, наконец, оказались в районе Холодные Ручьи, расположенном на отдельном острове.
В старых и едва пригодных для жилья домах этого района обитали в основном малоимущие горожане, но в последнее время дряхлые строения облюбовали еще и многочисленные иммигранты. Виной всему, как обычно, являлся разрушительный экономический кризис, охвативший страну вместе с другими государствами после воздействия криптоимпульса. Ученые уверяли, что очередная волна излучения, случившаяся шесть лет назад, стала последней, но даже спустя столько лет экономика страны с трудом приходила в себя.
Одним из признаков постепенного возвращения к былому уровню жизни стали вялые попытки муниципалитета навести порядок в городе — в частности, избавить от нашествия крыс дома района Холодные Ручьи. Этим и занимались Валентин вместе с Авдеем: вот уже несколько дней они зачищали подвалы дряхлых строений с помощью ядохимикатов. Сегодня на очереди был очередной дом — каменная, построенная в начале прошлого века шестиэтажка с разбитыми окнами и облупившейся штукатуркой.
Авдей остановил возле нее фургон и с кряхтением выбрался из салона. Он подошел к кузову и, распахнув задние двери, вытащил оттуда металлические баллоны с химикатами.
— Я отойду на минутку, — сказал Валентин, когда Авдей принялся прикручивать к баллонам шланги с распылителями, откуда затем разбрызгивался яд. Напарник с непонимающим видом посмотрел на Валентина, и тому пришлось пояснить: — Да мне отлить надо! С утра кофе напился.
Авдей в ответ засмеялся с противным хрюканьем: иногда его поведение, да и внешний вид тоже, напоминали Валентину грязного жирного борова. Махнув рукой на коллегу, он удалился от фургона и, пройдя по темному проходу с аркой, оказался в замкнутом со всех сторон внутреннем дворике дома. Застройка района Холодные Ручьи, как и многих других кварталов исторической части города, представляла собой череду каменных домов, соединенных друг с другом цепочкой внутренних дворов.
Валентин прошел по второму проходу с аркой и очутился в нужном месте: это был еще один внутренний двор, но, в отличие от предыдущего, гораздо меньшего размера — он скорее напоминал полутемный колодец, стенами которого служили окружавшие его дряхлые дома.
Посреди дворика располагалась детская игровая площадка — впрочем, называлась она так скорее по старой памяти, поскольку представляла собой лишь ржавые качели и покосившуюся карусель, одиноко торчавшие на вытоптанной лужайке с чахлой травой. Возле детской лавочки стояла скамейка с разломанной спинкой: наверняка здесь обычно сидели молодые мамочки, наблюдавшие за тем, как играют их дети. Но в этот день возле лавки толпилось около дюжины человек. Они окружили женщину средних лет с худым, изможденным лицом, которая о чем-то возбужденно рассказывала.
Валентин остановился в стороне, чуть поодаль от собравшихся людей, и взглянул на женщину. Он заметил, что несмотря на скромную, если не сказать нищенскую одежду и замученный вид, у женщины счастливым огнем горели глаза, а ее тонкие, бескровные губы то и дело расплывались в радостной улыбке. Валентин прислушался к тому, что она говорила, хотя напрягать слух особо не пришлось: женщина тараторила громко и быстро, словно стремилась как можно скорее рассказать обо всем своим соседям.
— Вы же видели Розу: она была при смерти! Врач приходил к ней на прошлой неделе и сказал, чтобы я готовилась к худшему. — На глазах женщины выступили слезы, но она резко смахнула их рукой, внезапно рассмеявшись: — Но теперь моя девочка здорова! Роза снова может ходить!
В ответ раздались удивленные возгласы соседей. Валентину пришлось подойти поближе, практически вплотную к толпе, чтобы увидеть то, что так восхитило собравшихся людей: рядом с женщиной стояла худенькая девочка лет десяти. Она прижималась к матери и, то и дело боязливо поглядывая на взрослых, прятала бледное личико в складках юбки женщины.
— Это невероятно! — воскликнула одна из соседок. — Настоящее чудо!
— Воистину чудо! — Женщина погладила Розу по темным волосам, с нежностью и любовью взглянув на девочку. — Сегодня утром Роза сама встала с кровати. Когда она подошла ко мне на кухне и попросила испечь блинчики, я чуть не уронила от шока кастрюлю. Только представьте: Роза снова может ходить! Моя девочка выздоровела!
В глазах женщины снова заблестели слезы, но Валентин видел: теперь это были слезы радости. Она присела возле дочери и обняла ее. Роза обхватила ручонками маму, посмотрев на столпившихся вокруг взрослых, которые с умилением и восторгом наблюдали эту удивительную картину. Взгляд девочки на мгновение остановился на Валентине: она скромно улыбнулась ему — наверное, узнала.
Пять дней назад, когда Валентин и Авдей обрабатывали химикатами подвал этого дома, он приметил маленькую Розу: мать вывезла ее на инвалидной коляске во двор, чтобы парализованная девочка могла подышать свежим воздухом. И пока Роза невидящим, стеклянным взглядом таращилась перед собой, ее мама, сдерживая подступавшие слезы, разговаривала во дворе с врачом. За несколько минут до этого Валентин выбрался из подвала, где еще завершал работу Авдей, и случайно подслушал беседу женщины с доктором. Пожилой врач с печальным видом говорил о том, что Розе осталось недолго: болезнь прогрессировала, и медицина в данном случае оказалась бессильна. Услышав об этом, женщина разрыдалась, даже не обратив внимания на то, что ее разговор с доктором подслушивал Валентин...
И вот теперь, пять дней спустя, он снова видел во дворе эту женщину и ее дочку. Но сегодня все изменилось: девочка стояла на своих ногах и с живым интересом разглядывала людей, в то время как ее мать
