class="p1">Женщина посмотрела на него, вздохнула и покачала головой.
— Боже! Снова Лесли. Я не понимаю. Что, черт возьми, плохого в том, чтобы время от времени поговорить со мной?
Хукер пожал плечами.
— Ты лжешь. Ты уклоняешься от ответов. Ты пытаешься все запутать. Если бы ты не лгала так много, Сьюзен, возможно, я бы захотел разговаривать с тобой чаще. Ничего личного.
Она надулась, откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди.
— Понимаешь, я всего лишь пытаюсь прикрыть свою задницу, — сказала она.
— Я знаю. И понимаю. Просто на данном этапе это не очень помогает делу. Дай мне поговорить с Лесли, ладно?
Веки дрогнули. Женщина запрокинула голову и завыла. Затем искоса бросила на него кроткий ясный взгляд и начала скулить.
— С Лесли. Не с Кэйти.
Кэйти была собакой.
Вторая собака, зарегистрированная при расстройстве множественной личности. Хукер подробно написал о ней в статье в "Журнале психиатрической медицины". В основном размышления и наблюдения за физическими аспектами. Ползание, тыканье носом, вой. В то время связь Кэйти с другими личностями казалась смутной. Теперь, когда он знал, что делает, все стало яснее.
— Привет, доктор Хукер.
— Привет, Лесли.
— Полагаю, ты хочешь поговорить еще.
— Совершенно верно. Я не должна этого делать.
— Почему?
— Патриция этого не хочет.
— Думаю, она этого хочет, Лесли.
— Она напугана.
— Чего она боится?
Она неловко поерзала на сиденье, типичная девочка-подросток, борющаяся с проблемой. Как и все другие личности, кроме собаки Кэйти и Линетт, которой было всего пять лет, Лесли появилась на свет в шестнадцать лет и шестнадцатилетней и осталась.
— Они сказали, что причинят ей боль, помните? Если она заговорит. Они сказали, что убьют ее.
— Я помню.
— И что?
— Так это же было довольно давно, так ведь?
Двадцать два года назад, если быть точным. Женщине, сидевшей перед ним, было тридцать восемь, и она была матерью двоих детей, девочек восьми и десяти лет. До своего развода полтора года назад она была успешным редактором в крупном издательстве, выпускающем книги в мягкой обложке, а затем хронической алкоголичкой, которая, в конце концов, обратилась к психотерапевту, когда обнаружила, что била своего старшего ребенка половником для супа по лицу и голове, не помня, что делала это. Через четыре месяца лечения появилась первая личность — маленькая Линетт.
— Я ничего не знаю об этом, доктор.
— До сих пор у тебя все получалось, Лесли. Зачем останавливаться сейчас?
— Я не хочу останавливаться.
— Тогда не делай этого. Поверь мне, в долгосрочной перспективе это очень поможет Патриции. Очень.
Она на мгновение задумалась, а затем вздохнула.
— Ладно. Думаю, я в долгу перед ней.
Он позволил себе расслабиться. Это был решающий момент. Если бы она замешкалась, возможно, прошли бы недели, прежде чем она позволила себе снова обратиться ко всему этому. Такое случалось и раньше.
И сегодня, наконец, он получил разрешение Патриции записывать их сеансы.
— В прошлый раз ты говорила о том, как эти Ганнеты "передавали ее по кругу", по-моему, ты так сказала.
— Угу.
— Ты имела в виду сексуальную передачу друг другу, верно?
— Да.
— Скажи мне, кому родители ее отдали?
— Многим. Всей этой группе: мистеру и миссис Деннисон, судье Блэкберну, мистеру и миссис Сиддонс, мистеру Хейсу, доктору Скотту и миссис Скотт, мистеру Сеймуру, мисс Нейлор.
— Школьной учительнице.
— Верно. И мистеру Харли. Были и другие. Но эти — главные.
— Эти люди заплатили ее маме и папе?
— Нет. Родители просто позволили это. Они не возражали.
— И сколько лет тогда было Патриции?
— Три. Может, четыре года.
Он подозревал, что пять. Возраст Линетт.
Возраст, который она начала скрывать.
— И что же эти люди делали с ней?
Все это было ему знакомо, но необходимо для записи.
— Ну, она почти всегда была голой, и они засовывали в нее пальцы, в попу, во влагалище, а некоторые мужчины совали туда пенисы, иногда заставляли ее брать пенисы в рот, и они шлепали ее очень сильно, а доктору Скотту, ему нравилось пихать в нее эти длинные иглы…
— Иглы для акупунктуры?
— Не знаю. Просто большие длинные иглы.
— Продолжай.
— Он засовывал их в нее, засовывал везде. А миссис Скотт всегда хотела, чтобы она лизала ее влагалище.
Отличительной чертой личности Лесли было то, что все это ее нисколько не смущало. Она относилась к этому списку детских ужасов с почти клинической отстраненностью. Это достойно восхищения, — подумал он, — если бы это не было так грустно и страшно.
— Миссис Сиддонс любила выкручивать ее соски до слез. А мисс Нейлор всегда хотела, чтобы ей сосали грудь, как будто Патриция была маленьким ребенком, а она — ее мамочкой. Мистер Хейс сажал ее в ванну и мочился на нее, а однажды он еще и насрал на нее. На живот. Встал над ней и согнул ноги.
— И там были другие дети, верно?
Она кивнула.
— Дэнни Скотт, Ричи Сиддонс и близнецы Деннисон.
— Патриция пыталась сопротивляться? Пыталась убежать?
— Пару раз пыталась. Но она была слишком мала, чтобы убежать. Ганнеты сильно избили ее за это. Так что она больше не пыталась.
Она замолчала. По ее щекам внезапным потоком покатились слезы.
— Лесли?
Ее подбородок дрожал, а большие карие глаза были глазами лани, влажными, невинными.
— Линетт? Это ты?
— Они меня обижают! Мама и папа…
— Я знаю. Но теперь все позади, Линетт. Мама и папа больше не будут тебя обижать. Я обещаю. Клянусь.
Это было правдой. Мама и папа погибли в автомобильной катастрофе почти десять лет назад. Он был пьян. Телефонный столб был безжалостен. По мнению Хукера это было добрым избавлением.
— Они меня обижают!
— Я знаю, что они это делали, Линетт. Но теперь все кончено. Мама и папа больше никогда не смогут тебя обидеть. Понимаешь?
Она шмыгнула носом. Слезы прекратились.
— Сейчас с тобой все в порядке?
Она поколебалась, затем кивнула.
— Хорошо. Если все в порядке, ты позволишь мне еще раз поговорить с Лесли?
— О, ради всего святого, трахни Лесли!
Голос был глубоким и хриплым.
Сэди.
Она появилась всего лишь в третий раз.
Первые два раза были неприятными. Он видел, что этот раз не станет исключением. Она встала со стула и направилась к нему.
— Хочешь поговорить о сексе, милый? Тебя это возбуждает? Все это? Тогда тебе лучше поговорить со мной.
Он уже наполовину поднялся со своего стула, когда она протянула руку и толкнула его обратно.
Затем задрала юбку и оседлала его.
— Сэди…
— Я знаю. Мы уже проходили через это раньше. "Это неуместно для пациента и терапевта", бла-бла-бла. Расслабься, ладно?
Она сбросила
