и дальше, может, я даже прощу ему, что он испортил мой рисунок.
Я ловлю взгляд Рози, и она широко улыбается мне.
Уорнер откидывается на пластиковой скамейке и кладёт руку на спинку сзади Рози:
– А вот ещё: какая у призраков любимая сладость?
Рози хихикает и бьёт его по руке:
– Бууууулочки, конечно.
Уорнер широко распахивает глаза, как будто сейчас захлопает ресничками, и улыбается ей. Я морщусь. Эти двое такие милые, что меня скоро затошнит.
Рози откашливается:
– В общем, Уорнер, как я уже говорила, мы хотели задать тебе несколько вопросов про твою двоюродную сестру. Если, конечно, ты не против.
Уорнер пожимает плечами:
– Валяйте.
– Ладно. Ну… эм… – мнётся Рози. Я практически вижу, как сталкиваются мысли у неё в голове. – У неё был какой-нибудь любимый кулон? В виде медальона?
Уорнер напрягается и мрачно смотрит на неё:
– Не знаю. Почему ты спрашиваешь?
Рози бросает на меня быстрый взгляд и сглатывает:
– Ну… кажется, прошлой ночью мы её вызвали…
– Что?! – Уорнер вскидывает брови так, что они скрываются под длинной чёлкой. – В каком смысле «вызвали»? Она же умерла.
Рози теперь похожа на загнанного кролика, который готов бежать со всех лап куда угодно. Она теребит свои распущенные волосы.
– Лаванда видела, что кто-то – или что-то – бродит вокруг дома. У её мамы есть доска Уиджа…
Уорнер издаёт лающий смешок:
– Каур, скажи, что ты это несерьёзно. В такую чушь верят только психи. – Он мрачно смотрит на меня. – Вроде мамы Лаванды. Она чокнутая.
Я напрягаюсь и, прищурившись, смотрю на Уорнера в упор:
– Прости? Ты сейчас говоришь о моей маме?
– Ты слышала, что я сказал. Твоя мать шизанутая. – Уорнер встаёт с места, нависает над нами и тычет пальцем в меня. – И ты тоже, Лаванда, если веришь хоть одному её слову.
Рози отставляет в сторону размокший стаканчик:
– Уорнер, пожалуйста. Лаванда потеряла медальон своей бабушки, и когда мы воспользовались доской Уиджа, появился кто-то, похожий на Эмму. – Рози делает глубокий вдох. – Она написала слово «медальон».
Лицо Уорнера искажает злобная гримаса, а его уши вспыхивают.
– Мы подумали, что тебе может быть что-то об этом известно, – высоким, прерывистым голосом продолжает Рози. Взглянув на разъярённого Уорнера, она осекается. – Не важно. Всё хорошо, Уорнер.
– Нет, Рози, не хорошо. – Он исподлобья смотрит на неё. Лицо у него стало цвета спелого помидора. – Вам двоим нечего лезть в чужие дела. Я понятия не имею, про какой медальон ты говоришь. У вас у обеих крыша поехала. – Уорнер наклоняется, сплющивает в руке свой пустой стаканчик и бросает его в Рози. На груди её розовой футболки остаётся коричневое пятно.
Ахнув, я резко оборачиваюсь:
– Да как ты…
– Заткнись, дура. – И, окинув нас напоследок ядовитым взглядом, Уорнер вылетает из кафе. Колокольчик над дверью звякает, когда она с размаху захлопывается.
У меня бешено колотится сердце. Я вцепилась в край стола с такой силой, что побелели костяшки. Это всё только что было на самом деле?!
Я перевожу взгляд на Рози, которая вытирает футболку салфеткой. Она не смотрит мне в глаза и чуть не плачет.
– Ты в порядке? – я наклоняюсь и беру её за руку.
Она вырывает её у меня:
– Всё нормально. Прости, Лаванда. Всё-таки не стоило говорить об Эмме.
В этот момент мне жалко её до мурашек:
– Это не оправдание. Он не имеет права так с тобой поступать.
Рози прерывисто выдыхает и сжимает в руке салфетку:
– Эмма умерла всего несколько месяцев назад. Мы должны были быть более чуткими.
– Нет, – я мотаю головой. Мне больно за подругу. – Нет, Рози. Это его не оправдывает. – Я поднимаю со стола смятый стаканчик и кладу его в свой. – Просто дай мне поговорить с ним.
Рози встаёт с места и смотрит на свою футболку. Оттягивает её и хмурится:
– Мы можем обсудить всё позже? Мне нужно домой, переодеться.
Я выдыхаю, почти не разжимая губ, и тоже встаю из-за столика. Выбросив мусор в урну, подхожу к Рози, хватаю за руку и крепко обнимаю:
– Он тебя не достоин.
Рози сдавленно всхлипывает и в ответ обнимает меня за талию:
– Я напишу тебе. – С этими словами она отстраняется и выходит из кафе.
Я беру чистую салфетку и быстро вытираю капли мороженого, которые остались на столе после выходки Уорнера. Мысленно вижу его злобную рожу в тот момент, когда он раздавил стаканчик, и делаю себе мысленную пометку: вечером узнать, как там Рози.
Мысленно я молю Вселенную, чтобы Рози прозрела и бросила этого придурка. С Эммой мы и сами разберёмся. А Рози точно не нужен «друг», который орёт на неё и швыряется едой. Такой не нужен никому.
Я выхожу из кафе и иду к дому. Мысли снова возвращаются к бабушке. Я провожу пальцами по ключицам и вздыхаю, потому что там сейчас нет цепочки, а всё происходящее вовсе не дурной сон, а реальность. Мало мне потерянного медальона и призрака, который меня преследует, – так теперь я ещё беспокоюсь из-за Рози и Уорнера.
Не таким мне представлялось моё спокойное лето.
Глава десятая
– Я уверена, что «У», которое Эмма написала на доске, – это «Уорнер», – поделилась я мыслями с подругой.
Рози вздыхает. Мы идём по лесной тропке за моим домом. Рози вырывает из земли длинный стебель сорной травы и отламывает кончик. На груди у неё на длинном ремешке болтается фотоаппарат.
После инцидента в кафе Рози пришла ко мне домой и предложила вместе поискать медальон. Она переоделась в чистую футболку, а в корзинке её велосипеда я увидела фонарик, старый фотоаппарат и электронный термометр для мяса.
– А это для чего? – удивилась я.
Рози смущённо улыбнулась:
– Это на случай, если появится Эмма.
– Ты решила её приготовить?
– Часто присутствие призрака определяют по резкому изменению температуры. – Рози залилась краской. – Это единственный градусник, который я нашла у нас дома.
– Ну понятно.
И теперь Рози размахивает перед собой термометром, потом нажимает какие-то кнопки и смотрит на результат:
– Я не уверена, что эта штука работает как надо. Показывает не пойми что.
– Потому что ей положено торчать в свиной вырезке, – говорю я, – и никто не предполагал, что ею будут размахивать как палочкой для мыльных пузырей.
Рози закатывает глаза, встряхивает термометр и нажимает другую кнопку.
Я смотрю на небо и хмурюсь. Солнце уже опустилось до верхних веток деревьев, совсем скоро стемнеет.
Включаю фонарик и направляю его на тенистый кустарник под сосной. В траве блеснуло что-то серебристое. Медальон!
Я схожу с тропы и раздвигаю высокие стебли. На земле валяется обёртка от злакового батончика. Край порван
