Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
подозрение, будто меня дурачат, но смысл фарса из-за его чудовищной запутанности ускользал от меня, хотя все сразу встало бы на свои места, прими я на веру абсурдный факт, что он действительно Лепорелло, а тот, другой, – Дон Хуан.
– Надеюсь, вы понимаете, – продолжал Лепорелло, – Дон Хуан отнюдь не всегда вел себя таким образом. В былые времена ни одна женщина не посмела бы обвинить его в мужской несостоятельности. Его действительно называли Обманщиком, но совершенно по другой причине, собственно, тогда он и не был, как нынче, настоящим Обманщиком, прозвище возвещало скорее будущие подвиги. И не могу не добавить: никогда его особый и совершеннейший способ любви не достигал таких вершин, как нынче. Да, сегодня Дон Хуан достиг совершенства в искусстве сделать женщину счастливой, беда в том, что неизбежно наступает момент, когда счастье требует еще и плотского воплощения, чего, слава богу, Дон Хуан дать не может… – он запнулся и изобразил руками нечто двусмысленное, – скажем, из-за своего почтенного возраста. Но будь он в силе, женщины просто не выдержали бы этого. – Он снова замолк и повторил прежний жест. – Человеческая природа, друг мой, устанавливает пределы накалу или степени наслаждения, и то наслаждение, которое мог бы подарить женщинам мой хозяин, было бы для них гибельно. Но они-то этого не ведают, они жаждут полноты… И вот в миг высшего взлета их желаний мой хозяин, как тореро, ловко делает обманный взмах плащом – и… бык проносится мимо, хотя иногда и задевает тореро рогом… тогда приходится тащить его в больницу. – Он вкрадчиво засмеялся. – Что я только что и сделал. Оставил его на руках Марианы и под присмотром доктора Паскали. Нет, послушали бы вы только Мариану! Сначала она кричала, что убьет злодейку, потом попыталась покончить с собой… Это называют женской логикой, но мы-то с вами знаем, сколько здесь здравого смысла… – Он помолчал и добавил: – Мой хозяин ведет себя безрассудно. Вечно впутывается во всякие истории, но о практических последствиях не задумывается. Теперь я должен срочно добыть денег, а где, скажите на милость, их взять? Только в казино… Эх, не миновать греха – придется жульничать… Хотите пойти со мной?
9. Я проводил его до дверей казино и уже успел откланяться, но тут Лепорелло вдруг окликнул меня:
– Вам теперь нечем будет заняться. Если останетесь в одиночестве, увязнете в мыслях, и они не дадут вам заснуть. Вот мой совет: примите вещи такими, как они есть, и, главное, не старайтесь всему найти объяснение. Именно так поступают благоразумные люди, хотя вы, на беду, к их числу не относитесь. Но я все-таки хотел бы вам помочь, я тут пораскинул мозгами… – Он сделал паузу. – У вас есть в Париже подружки?
– Нет.
– Ужасная ошибка! Ведь для чего нужны женщины? Чтобы человек мог отдохнуть и забыться! Сегодня вам необходима женщина. – И, увидев мою улыбку, он добавил: – Да я не о том! Можно по-разному нуждаться в женщине, и даже вполне целомудренно, хотя от такого варианта проку меньше всего. Но у вас сегодня особый случай. Вам надо перестать думать о себе, надо попытаться понять другого человека, чтобы помочь ему, а может, даже спасти. Скажем, помочь несчастной женщине, соблазнительно, знаете ли, несчастной… Я имею в виду Соню…
– Я с ней не знаком.
– Это и к лучшему. Есть ситуации, когда незнакомый человек вызывает больше доверия, чем близкий друг. Отнесите-ка ей платок и пистолет. Вот адрес.
И тут он словно испарился. А я остался стоять на незнакомой мне, довольно мрачной парижской улице, при этом в одной руке держал пакет, содержимое которого очень не понравилось бы полиции, в другой – бумажку с адресом. Окажись поблизости река, я, разумеется, бросил бы все это в воду и поскорее бежал бы прочь. Но реки, как на грех, не было, и я мечтал поскорее выбраться из этого неприветливого места, мечтал избавиться от пистолета. Я увидел такси, остановил и назвал адрес Сони. Ехать пришлось долго. Жила она на тихой и просторной улице с элегантными домами, кажется, это был XVI округ. Вдоль тротуаров тут и там застыли дорогие машины. У подъезда Сониного дома стоял двухместный спортивный автомобиль – красный с черным верхом.
– Да, это здесь, – подтвердил привратник. – Шестой этаж налево.
Он указал на лифт. Соня жила на последнем этаже. Я не сразу решился позвонить. Сердце мое бешено колотилось, и мне хотелось повернуть назад, не ввязываться в очередную авантюру. Но я вызвал в памяти образ Дон Кихота, а также вспомнил о пистолете, спрятанном в кармане пиджака. И нажал кнопку звонка.
– Вы из полиции? – спросила Соня слегка дрогнувшим голосом.
Но сначала мы несколько мгновений молча смотрели друг на друга.
– Нет. Я не из полиции.
– В таком случае…
– Я принес вам вот это.
Я протянул ей пакет. Она тотчас узнала пистолет.
– Где вы его взяли?
– Под софой. А платок – в машине.
– Как, и платок?
– Да.
Она провела ладонью по лбу.
– Спасибо.
Я хотел попрощаться. Она остановила меня:
– Подождите. А он?
– Он жив.
– Войдите, прошу вас.
Она распахнула дверь. Я еще колебался. Она повторила:
– Пожалуйста, войдите. Разве вы не понимаете…
Я вошел, она закрыла дверь и встала, прижавшись к ней спиной.
– Я хочу знать…
Она начала всхлипывать. И плакала долго, а я не знал, что делать, и стоял неподвижно, молча, даже не пытаясь ее успокоить. Я глядел на нее, рассматривал, а заодно краем глаза рассматривал и помещение, где мы находились: маленький холл, устланный ковром, мягкий свет, узкий диванчик, очень красивая акварель Дюфи, старинное зеркало в темной раме. За моей спиной что-то колыхалось, и это что-то бросало на стену длинную и расплывчатую тень.
На Соне были серая юбка и зеленый свитер, шею украшали мелкие, тоже зеленые, бусы. Она оказалась довольно высокой, чуть выше меня…
Теперь мне трудно вспомнить, что я тогда о ней подумал, ведь мы виделись и после, а первые впечатления обычно смешиваются с более поздними, заслоняются ими. Но, думаю, она не слишком понравилась мне, по крайней мере с первого взгляда, и не потому, что была некрасивой, нет, я сразу отдал должное ее привлекательности, просто я воспринимал ее как несчастную возлюбленную Дон Хуана, и меня интересовало прежде всего то, что было оставлено в ней Дон Хуаном, то, что он сотворил и преобразил в ее душе. Рыдания Сони могли пронять кого угодно, что уж говорить обо мне, человеке по натуре сентиментальном. Да вот только в тот миг мне представилось, будто
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
