карлик сует нос ко мне в дом, не представляется. Возможно, именно это подумал Костя, следом сказав: «Карлик!» — взяв Олега за плечи двумя руками и ударив того спиной о стену, взглянул на него и повторил: «Карлик!» После этого, чуть ли не вышвырнут того со ступенек на улицу. Олег сел в машину, сказал «парочку ласковых» напоследок и убрался подальше от злосчастной усадьбы.
Утро какого-то дня, приехали люди в фуражках, спрашивают у него: Где Елизавета Викторовна Воранович? Когда в последний раз видели её?
Был бы он рад сказать, но каждые два, три часа приходится объяснять заново — кто они и зачем сюда явились.
Вечер очередного дня. Сегодня у Кости было просветление, двадцать минут не помутнённого рассудка. Этого хватило лишь, чтобы найти себя в больничной скрипучей кровати, с сине-белым матрасом в полоску.
— Доктор, что со мной?
— Как вас зовут? — спросил молодой доктор.
— Константин Глемсом Валентинович.
— Невероятно, ваше первое просветление за всё это время! К большому сожалению вынужден сообщить о вашей болезни… у вас расстройство памяти.
— Я хочу домой, дома она…
— Только не говорите ему… — прошептала стоявшая недалеко медсестра.
— Не говорить мне, что? Что-то случилось с Лизой? Где она?
В палате повисло молчание, которое угнетало Константина каждой своей секундой. Молодой врач осмелился его прервать:
— Мы не можем отпустить вас домой, без расписки от родственников.
— Пожалуйста, у меня нет никого, можно ли заплатить врачу, чтобы тот наблюдал за мною дома? Так с моим отцом было — на дому лечился. У меня есть достаточно сбережений, я заплачу!
— Вообще, можно. Но боюсь не здесь, в нашей больнице такое ещё не практиковали.
— Пожалуйста! Можете составить бумаги… я всё подпишу, хочу домой, — договорив, Костя зарыдал.
Очередной неизвестный день. Инстинктивно Костя спустился вниз по лестнице. Прохладный ветер пронизывающий брешь в западной стене старой усадьбы выманил его наружу. Он что-то искал, может быть кого-то. Не зная зачем, он направился за дом, к ближайшей роще. Минув ту, Костя увидел мерцающую берёзу, стоящую отчужденно от других берёз. То была молодая берёзка, она ещё не цвела. Была она белой, без листьев, с хрупким, тоненьким стволом. Ветви её тянулись к солнцу. Подойдя ближе, Костя дотронулся её, та скинула белую, глухую чешую и обнажила свою прозрачную натуру. Замерцала берёза знакомыми, янтарными и местами зелеными оттенками и цветами.
