этот… катрайтис?
— Кокатрис, Гарри. А вот откуда, нам и предстоит выяснить.
Поттер не хотел впутывать примерную студентку в очередную авантюру, но Гермиона и слышать не хотела о том, чтобы бросить друга без помощи на растерзание переменчивой толпы. Она предложила не дожидаться, пока бойкот перерастет в избиение, и найти доказательства невиновности Поттера.
Привычно поместившись вдвоем под мантией-невидимкой, они с Грейнджер отправились бродить без цели по пустынным коридорам. Где именно нашли окаменевших студентов, они не знали. Оказавшись у туалета Плаксы Миртл, друзья увидели Дамблдора, Снейпа и Флитвика. Какое-то время учителя просто махали палочками, что-то тихо проговаривая, потом директор один сделал несколько мощных пассов руками, от чего у двери туалета заискрились разноцветные всполохи.
— Дожили! Ставить Фиделиус на двери туалета! — прорычал Снейп. Его можно было понять — с утра весь персонал школы пытался устранить угрозу ученикам и спасти уже пострадавших.
— Что поделать, Северус, — откликнулся директор устало. — Мы ведь не можем закрыть проход, так как не владеем серпентарго.
— Так пусть тот, кто владеет, закроет его!
— Думаю, это было сделано непреднамеренно, а значит, велика вероятность того, что специально отдать команду механизму не получится. Так что действуем, как наметили.
С этими словами директор спрятал палочку, внимательно поглядел в дальний угол, где не дыша стояли нарушители порядка, и зашагал прочь; деканы Рейвенкло и Слизерина тоже не задержались. А потрясенная Гермиона, скинув мантию, глядела на не менее потрясенного змееуста Гарри Поттера.
Вернувшись в общежитие, Гарри и Гермиона молча разошлись по комнатам; девочка в знак поддержки только крепко сжала другу руку. Заснуть ни та, ни другой так и не смогли. О чем думала Грейнджер? Вероятно, что предпринять, чтобы все исправить. А вот Гарри, с трудом осознав, что это его слова открыли какой-то таинственный проход и выпустили то существо, о котором вычитала самая умная девочка Хогвартса, мучился от чувства вины и желания, не дожидаясь утра, бежать к директору и признаться.
Утром, казалось, ситуация нормализовалась — гриффиндорцам разрешили завтракать в Большом зале, а потом пойти на уроки. Перси, возможно, впервые за всю свою бытность старостой построил свой факультет и повел со всяческими предосторожностями на трапезу.
Но кусок никому не лез в горло (ну, если только Рону Уизли). Сидящие за столами то и дело поглядывали на преподавателей, бледных и невыспавшихся, ожидая, не сделают ли они или директор заявление. Однако прояснили ситуацию совсем другие маги.
От дверей Большого зала решительно шагал Скримджер с парой авроров; за ними едва поспевал Филч, запоздало пытаясь задержать незваных гостей.
Проигнорировав школьную администрацию и профессоров, главный мракоборец подошел к столу Слизерина и, встав прямо напротив Драко Малфоя, сказал:
— Драко Малфой, вы арестованы за нападение на двух учеников Хогвартса! Сдайте свою палочку и следуйте за нами!
Глава 7. Просто Гарри
Скримджер подошел к столу Слизерина и, встав прямо напротив Драко Малфоя, сказал:
— Драко Малфой, вы арестованы за нападение на двух учеников Хогвартса! Сдайте свою палочку и следуйте за нами!
Малфой медленно поднялся; Гарри видел, как он сжал кулаки. Сидевшие рядом слизеринцы потянулись за волшебными палочками. Если дети Пожирателей попытаются проклясть авроров, мало не покажется! Но блондин предостерегающе покачал головой, и палочки опустились.
Поттер с изумлением смотрел на привычное окружение Драко. На лице страшненькой, похожей на мопса Паркинсон был виден боевой задор. Это делало её симпатичной, сродни привлекательности Гермионы, тоже далеко не красавицы, с её печатью интеллекта. Нотт и два громилы (как там их по фамилии?) за Малфоя были готовы связаться с министерскими, не задумываясь о последствиях. Гарри понял: вот это дружба.
Другие ученики зеленого факультета недобро поглядывали на людей в красных мантиях, молчаливо поддерживая своего. Как же это отличалось от открытой охоты на змееуста, устроенной гриффиндорцами!
— На каком основании вы обвиняете Драко Малфоя? — К мракоборцам подошел директор. В его голосе не было ни капли доброты. — Очередная нелепость от министра Фаджа? Кстати, где же он сам? Обычно Корнелиус не пропускает возможности потоптаться на мозолях.
— Министр опасается за свою жизнь, и правильно делает. Мы и без него прекрасно справимся. Была получена информация, что в школе снова открыта Тайная комната.
— Это школьная байка, Руфус. Магу в вашем положении стыдно доверять какому-то доносу. Ведь вам опять сообщил неизвестный аноним и снова забыл предоставить факты? — Дамблдор, казалось, брал уроки язвительности у Снейпа.
— Отчего же. Факты тоже есть, а чего мы не знаем, легко можно понять и так. Это мог сделать только наследник Слизерина, где Малфой и учится. Его убеждения, как и убеждения его отца, ни для кого не секрет. Когда Тайную комнату открывали пятьдесят лет назад, погибла маглорожденная студентка, а сейчас у вас двое окаменевших, и они тоже не чистокровные. Что это за существо, способное на такое, и, главное, кто сможет им управлять? А как недавно стало известно, Малфой в Дуэльном клубе призвал змею. Все, кто там был, слышали шипение парселтанга!
Дамблдор выдохнул так шумно, что стало слышно даже сидевшим в отдалении. Но, вместо того, чтобы продолжить свою гневную отповедь от такого явного передергивания фактов, директор спросил:
— Если допрос с Веритасерумом покажет, что мальчик невиновен, вы его отпустите?
— Вот это вряд ли. Мы с министром проконсультировались со специалистами, и они утверждают, что при возможности приема антидота это пустая трата времени. И не говорите мне, что некто Снейп, по вашей
