намеком на то, что магическая связь Абейра и Торила, вероятно, не столь постоянна, как казалось многим.
— И когда же? — опять-таки вслух произнес он, переведя взгляд на объединенный с глобусом календарь на дальнем краю рабочего стола.
— Летоисчисление Долин, одна тысяча четыреста шестьдесят третий год, — прочел Пэрайс заголовок.
Конечно, он знал, как исчисляется текущий год на Ториле. Он был математиком, ученым, при этом интересующимся движением небесных сфер, которое играло немаловажную роль в его теперешних исследованиях, касающихся судеб Абейра-Торила. Поэтому наименование года не должно было стать открытием для просвещенного незересского лорда... и тем не менее стало!
— Одна тысяча четыреста шестьдесят третий? — пробормотал он и внезапно шумно вздохнул.
Он вскочил на ноги с такой поспешностью, что стул отлетел в сторону, и столь же стремительно плюхнулся в кресло, стоящее перед магическим шаром, и принялся яростно настраивать связь с Пустыней Теней, с лордом Дрейго Куиком.
К его великому облегчению, друг все еще находился в кабинете и услышал его вызов.
— И снова — добрая встреча, — приветствовал его лорд Дрейго, сморщенный старый маг, обладающий огромным влиянием и немалой магической силой.
— Вы полагаете, вам известен излюбленный герой, — начал Пэрайс, — этот избранник старых богов.
— Да, — подтвердил Дрейго Куик, поскольку они уже обсуждали это.
— Возможно, вы ошибаетесь.
Судя по несколько искаженному изображению в хрустальном шаре, собеседник Пэрайса опешил.
— Но я никогда не утверждал с уверенностью...
— Возможно, мы ошибаемся, — поправился Пэрайс Ульфбиндер, — полагая, что герои древних богов находятся где-то не здесь и готовятся.
Теперь Дрейго Куик выглядел попросту озадаченным.
— Какой теперь год?
— Год?
— Да, какой год по календарю Торила? По летоисчислению Долин?
Наморщив лоб, Дрейго Куик обдумывал вопрос, на который, как и ожидал Пэрайс, не мог ответить с ходу, учитывая, что лорд Дрейго жил в Пустыне Теней, где само время измерялось иначе.
— Вы слишком долго прожили в землях света, раз вообще задумываетесь об этом, — заметил Дрейго Куик, прежде чем дать правильный ответ. — Тысяча четыреста шестьдесят третий, полагаю.
— Не цифры, наименование. Тысяча четыреста шестьдесят третий, — подсказал сам Пэрайс Ульфбиндер, — год Возрожденного Героя.
— И что это значит? — осведомился Дрейго Куик.
Пэрайс мог лишь пожать плечами.
— Возможно, ничего, — признал он. — Это лишь подсказка, а не ключ. Потенциальная подсказка, сказал бы я. Нам не следует менять подход к исследованиям или их направление.
— Касательно Дзирта До’Урдена?
— Его или любого другого, кто привлечет наше внимание, — ответил Пэрайс. — Мы раскинем собственную сеть, чтобы выискивать этих излюбленных смертных, этих героев. Но прежде чем мы двинемся дальше, возможно, следовало бы приказать нашим шпионам обращать особое внимание на всех, чем-либо напоминающих избранных и родившихся именно в этом году.
— Знаменательное совпадение, — согласился Дрейго Куик, просматривая список предшествующих лет. — Но в них тоже могут содержаться ключи.
Теперь пришло время Пэрайсу вздохнуть, поскольку он опасался, не открыл ли тот самый ящик с проблемами. Ученые посвящали целые жизни попыткам разгадать смысл Перечня Лет, пророчества Огатры Безумного.
— Это занятие для жрецов, — заметил лорд Пэрайс. — Бегло просмотреть и не более того, умоляю вас.
— Год Поющего Черепа. — Дрейго Куик, похоже, не обращал внимания на Пэрайса.
— Что?
— Тысяча двести девяносто седьмой, — ответил старший лорд. — Год рождения Дзирта, кажется. Год Поющего Черепа.
— Вы видите в этом какое-то значение?
— Нет.
— Тогда почему вы перебиваете...
— А почему это должно иметь значение? — осведомился Дрейго Куик. — Он был просто дроу, один из десятков тысяч.
— Тогда почему... — Пэрайс Ульфбиндер умолк, предпочтя, чтобы мысль осталась недосказанной. Он действительно опасался этого, с того момента как узнал официальное название текущего года. Возможно, это совпадение, и вероятно также, что исследования в этом направлении не добавят никакой значимой информации, стоящей того, чтобы тратить на нее время и энергию.
— Давайте придерживаться прежнего стиля работы, — предложил он Дрейго Куику. — Нам нужно создать сеть осведомителей и набрать разведчиков.
— Вроде Бреган Д’эрт.
Пэрайс кивнул:
— Вроде Бреган Д’эрт, удобную и полезную, даже когда сами они этого не понимают.
— Значит, вы возобновили наш спор просто из любопытства, — констатировал Дрейго Куик.
Пэрайс тщательно обдумал его слова и наконец кивнул:
— Действительно, любопытство.
Дрейго Куик ответил ему улыбкой, показывая другу, что прекрасно понимает его. Склонив на прощание голову, он накрыл свой хрустальный шар тканью, завершив связь.
Пэрайс Ульфбиндер откинулся на спинку кресла и, соединив кончики указательных пальцев, коснулся ими губ.
Название года, разумеется, могло что-то означать, но, возможно, это было не более чем странностью, совпадением.
Однако Пэрайс Ульфбиндер был не из тех, кто готов считать нечто, обладающее столь разрушительным потенциалом, просто совпадением.
— Год Возрожденного Героя... — прошептал он.
Глава 3. Ируладун Миликки
Год Возрожденного Героя
(1463 по летоисчислению Долин)
Ируладун
Вульфгар стоял на коленях возле пруда, пытаясь осмыслить то, что только что поведала ему Кэтти-бри, и справиться с шоком от своего внезапного возрождения. Этого не могло быть, где-то в глубине души он просто не мог поверить, что женщина говорит правду.
— Но я знал, — прошептал варвар, и, хотя он говорил тихо, слова его разом оборвали беседу за его спиной: там Бренор с Реджисом обсуждали ту же загадку, пытаясь найти объяснение.
— Ты помнил все, — сказала Вульфгару Кэтти-бри, и он отвернулся и уставился на дерево.
— Я знал, — повторил он. — Знал, кем я был, кто я и откуда. Не как новорожденный.
— Рожденный заново — но не сердцем и не душой, — пояснила она. — Только телом.
— Девочка, откуда ты знаешь? — спросил Бренор.
— Мы с Реджисом пробыли в этом месте, Ируладуне, несколько десятков дней, — начала она.
— Ты хочешь сказать — сотню лет, — перебил ее Бренор, но Кэтти-бри немедленно покачала головой, словно ожидала именно этого.
— Сто лет — на земле, за пределами Ируладуна, а внутри него — лишь десяток дней, — объяснила она. — Это дар Миликки.
— Или проклятие, — пробормотал Вульфгар.
— Нет, дар, — возразила Кэтти-бри. — И дар не нам, но Дзирту. Богиня сделала это ради нашего друга.
— Что? — хором переспросили Бренор и Реджис.
