Книга Диссертация ведьмы - Лана Светлова

Стоп! Что за малодушие? Ведьма я или кто? Тем более — академическая! Вот и подойдем к вопросу с научной точки зрения!

Итак, гипотеза первая. Допустим, что неведомая избушка — это магический артефакт, то есть неодушевленная вещь с наложенными на нее чарами. Если перекинуть плетение на меня, то артефакт мне вполне может подчиниться.

Я прищурилась. В магическом зрении избушка так и не изменилась, никакого магического плетения на ней не было. А вот играть в гляделки со мной ей надоело. Аккуратно, по-птичьи переступая ногами, она решила ко мне приблизиться. Что ж, если плетения нет, значит, не артефакт, гипотеза опровергнута.

Гипотеза вторая. Избушка — магическое существо без признаков интеллекта. Значит, теоретически, я могу воздействовать на ее базовые инстинкты.

Засунув руку в заплечный мешок, я прошептала: «Скатерть-самобранка, дай мне угощение для избушки». Скатерть не подвела — мне в руку ткнулось что-то скользкое.

Я осторожно двинулась к избе, протягивая ей угощение на вытянутой руке. «Кис-кис-кис», — шептала я, про себя размышляя, каким именно местом избушка поглощает пищу. Но домик, завидев еду, резко остановился, а потом шарахнулся от меня, как от прокаженной.

Я недоуменно перевела взгляд на руку с едой. В пальцах была зажата прожаренная куриная ножка!

— Скатерть, блин! — возмущенно взвыла я, зашвыривая ножку в кусты, а избушка, заслышав мой голос, припустила от меня еще быстрее, практически скрываясь в глубине леса.

Ну уж нет! Я сплела магический аркан, запустив его вслед убегавшему строению. Петля спеленала избушке ноги, и беглянка встала как вкопанная. Удовлетворенно хмыкнув, я неспешно пошла к поверженному врагу, и это было моей первой стратегической ошибкой.

Подпустив меня ближе, избушка разорвала магическое плетение одним движением ноги и кинулась в атаку! Загнутые когти пытались схватить меня за шиворот как котенка, и, если мне удавалось увернуться, мускулистые птичьи конечности норовили дать мне пинка под мягкое место. Все мои щиты и атакующие заклятья разбивались об агрессивное строение снопом ярких искр. Бесполезная трата сил!

Избушка гоняла меня по поляне как зайца. Я ойкала, айкала и кидала в бревенчатого агрессора все, что попадалось мне под руки. В боку закололо, дыхание сбилось уже давно. Я вообще-то кабинетный работник, а не мастер по бегу с препятствиями по пересеченной местности!

По счастью передо мной оказалось раскидистое высокое дерево — как раз такое, чтобы скромная ведьма могла быстро залезть почти на самую верхушку и там перевести дыхание.

А вот избушка не устала от слова совсем. Она остановилась прямо под деревом и кровожадно уставилась на меня черными глазницами окон. Кажется, меня взяли в осаду.

Итак, гипотеза третья. Избушка — разумное существо, с которым можно договориться.

— Избушечка, милая, что ты от меня хочешь? — ласково залебезила я, удобнее устраиваясь на ветке дерева. Прямо подо мной темнела крыша, крытая деревянной черепицей. Широкий охлупень заканчивался нарядным коньком — фигурка была вырезана из дерева с тем же мастерством, что и узорные балясины в доме Змея Горыныча. — Какая ты красивая, аккуратная, давай дружить?

Избушка яростно заклокотала, подняла свою курью ножку, схватила дерево за ствол и стала трясти с неистовой силой. Я почувствовала себя яблоком, готовым свалиться на землю.

Мне за шиворот посыпались листья и сухие ветки. Кажется, я так долго не продержусь!

Избушка затрясла дерево еще сильнее, ветка подо мной заходила ходуном, и руки соскользнули. С визгом я полетела вниз, прямо на крышу агрессивного здания.

Каким-то чудом в полете я умудрилась зацепиться за шею конька на крыше, закинуть ноги и оседлать охлупень. Изба, почуяв на своей голове ненавистную ведьму, загарцевала будто дикий мустанг, и кинулась в лес. Я лишь сильнее сжала коленями охлупень, прижалась головой к голове конька, закрыла глаза и стала шептать все обережные заклятья, которые только могла вспомнить. Передо мной летели деревья, иногда в лицо выпархивали какие-то птицы. Избушка не щадила меня и ломилась сквозь самый дремучий подлесок. Ветки царапали мне лицо и руки, рвали платье, волосы растрепались от бьющего навстречу ветра. Охлупень то и дело пытался вывернуться из-под меня, но колени и стопы были сжаты мертвой хваткой. Кажется, их даже свело судорогой, но мне уже было все равно. Отпустить руки — значит, проиграть, а проигрывать я не любила и не умела.

Избушка неслась все дальше, мы уже оставили лес далеко позади, и впереди маячила широкая лента реки, а за ней раскинулась мирно спящая деревня. Мы мчались прямо в воду, и я зажмурилась, подозревая, что изба собирается меня утопить, но уже на самом берегу это сумасшедшее нечто оттолкнулось своими курьими ногами, и перенесло меня над рекой прямо на другой берег.

— Йииихуууу! — не сдержала восторженного восклицания я. Вот это я понимаю — скоростной транспорт! Да кобылица Змея Горыныча рядом не стояла!

Я распрямила плечи. Теперь, когда лес не хлестал меня по лицу и рукам, я могла насладиться великолепной скачкой.

— Давай, родная, пошла, пошла! — восторженно орала я, подгоняя пятками избу.

Мимо нас пролетели деревенские дома, и, кажется, своими воплями я перебудила половину деревни. В окнах загорался свет, кто-то выбегал на улицу, творя обережные жесты. Представляю, как мы выглядели со стороны — безумная ведьма с растрепанными развевающимися волосами верхом на крыше своей избы на курьих ножках.

Деревня осталась далеко позади, но скачка не прекращалась. Правда, потихоньку изба все же стала уставать. Время от времени она спотыкалась, да и скорость передвижения стала понемногу снижаться. Спустя какое-то время мы выбрались назад на ту же поляну, с которой начали свою безумную гонку.

Избушка сделала несколько последних шагов и села на землю, вытянув свои курьи ножки прямо перед собой. Я с трудом расслабила скрюченные в мертвой хватке конечности и осторожно соскользнула с крыши. Привалившись боком к теплому срубу, я перевела дыхание и услышала, как гулко бьется сердце. Не мое… Это было сердце избушки.

Похлопав свою спутницу по гладким бревнам, я устало спросила:

— Ну, теперь пустишь меня внутрь?

Дверь на одинокой петле призывно скрипнула, разрешая войти. Я поднялась по ступенькам, оказавшись в комнатке размером со всю избушку. В углу разместилась печь, а на ней — лежанка, единственное спальное место в доме. По другой стене стояли лари и шкафы, а в центре избушки — стол и лавка. Вся посуда в доме была деревянной (очень удобно при таких ночных забегах через лес, не разобьется)! Но пыль и запустение бросались в глаза. Давненько, видно, у избушки не было хозяев.

Окинув взглядом фронт работ, я проговорила:

— Сейчас,