докатился и до них самих, пламенные ленинцы стали громко возмущаться и обвинять во всем ренегата Сталина.
Вот и Бармин из числа этих обиженных. Его жизнь — типичный пример того, как предприимчивые граждане в революционные годы делали блестящую карьеру. Отец Бармина, немец по происхождению, был учителем, мать, по национальности украинка, — простой крестьянкой. После крушения Российской империи, когда любимым цветом молодежи стал красный, Бармин, как и многие его сверстники, всерьез увлекся социалистическими учениями и активно штудировал труды Маркса. В ноябре 1918-го добровольно вступил в Красную Армию и участвовал в боях против петлюровцев.
В начале 1919 года его назначили комиссаром батальона, потом председателем районного революционного трибунала, после чего отправили на курсы красных командиров, а в октябре 1920 года — в военную академию. Попутно Бармин посещал вечерние дипломатические курсы Наркомата иностранных дел (НКИД) и Наркомата внешней торговли (НКВТ), после окончания которых получил назначение на должность второго секретаря советского полпредства в Латвии.
Проработав на дипломатическом поприще примерно год, Бармин возвращается в Москву и после проверки направляется снова на военную службу — в штаб Красной Армии. Поскольку к тому времени Бармин уже владел пятью языками, в том числе фарси, его приняли в Разведывательное управление РККА и отправили в Персию.
Однако уже в феврале 1929 года Бармин снова радикально меняет профиль деятельности и становится торговым представителем СССР сначала в Париже, а затем и в других европейских городах. И, наконец, в 1936 году следует назначение на дипломатическую работу в Грецию, где Бармин работает генеральным консулом, а затем временным поверенным.
Говорили, что своей стремительной карьере на различных поприщах Бармин был обязан Троцкому. Во всяком случае, известно, что еще со времен Гражданской войны их связывали тесные отношения. Неслучайно, когда в 1937 году, после своего бегства на Запад, Бармин оказался в Париже, он начал судорожно искать контакты со своим недавним покровителем, в частности пытался установить связь с сыном Троцкого Седовым.
В Париже Бармин прожил несколько лет. Когда началась Вторая мировая война, Бармин переехал за океан и даже устроился на работу в Управление стратегических служб США (предтеча ЦРУ) в качестве советника по делам СССР. К тому времени Бармин заделался таким рьяным антисоветчиком, что это вызывало удивление даже его непосредственных начальников. В конце концов, его уволили из американской разведки за… откровенно антисоветские взгляды — случай поистине небывалый в истории спецслужб!
Всю оставшуюся жизнь Бармин провел в США, где неплохо подвизался то на ниве журналистики, то в качестве советника в Информационном агентстве США. Умер Александр Бармин в 1987 году в возрасте 88 лет.
Милицейский дом
«Наша служба и опасна, и трудна, и, на первый взгляд, как будто не видна», поется в известной песне о милиции советской поры. Чтобы служба солдат правопорядка стала видна простым гражданам, ради спокойствия которых, собственно, и рискуют жизнями люди в погонах, в 1970е годы был создан музей МВД.
История Центрального Музея МВД России начинается с постановления от 16 июня 1970 года за подписью министра внутренних дел СССР Николая Щёлокова. То было время, когда над имиджем советской милиции работали лучшие творческие и научные силы страны. О милиции снимали фильмы и сочиняли книги, слагали песни и писали картины. Всесильный министр внутренних дел сам был большим ценителем и знатоком искусства, водил дружбу со многими известными деятелями культуры того времени. Наверное, поэтому имидж получился весьма привлекательным. Насмотревшись на киношного Анискина и начитавшись книг о майоре Пронине, народ охотно шел на работу в милицию, дабы вести незримый бой с теми, кто «честно жить не хочет».
В музее МВД России
Создание музея МВД — акция из той же серии. Правда, между принятием соответствующего постановления и открытием музея прошло больше одиннадцати лет. Зато результат превзошел ожидания: за эти годы была собрана уникальная экспозиция, а сам музей стал образцом для создания аналогичных учреждений по всей стране. Сегодня коллекция Центрального музея МВД насчитывает более 80 тысяч экспонатов. Это — личные вещи и форма сотрудников органов внутренних дел России и зарубежных государств, огнестрельное и холодное оружие, спецтехника, фотографии, документы, награды, боевые знамена и многое другое.
Место для музея выбрано неслучайно. Когда-то в этом здании на Селезневке располагалась Сущевская полицейская часть. Огромное трехэтажное здание с каланчой спроектировал архитектор Михаил Быковский в середине XIX века специально для нужд московской полиции. Его так и называли: полицейский дом. Помимо служебных кабинетов и административных помещений, в доме были предусмотрены пожарный пост, телеграф, помещения для арестантов, а также квартиры для чинов полиции. А на заднем дворе оборудовали специальное место для сжигания запрещенной в России литературы. Последней книжкой, сожженной в Сущевской полицейской части в 1888 году, стали «Трущобные люди» Владимира Гиляровского.
Новая служба и новое слово
За точку отсчета при создании музейной экспозиции взят 1718 год. Именно тогда указом Петра I в Петербурге была учреждена должность генерал-полицмейстера, стоявшего во главе полиции и обязанного надзирать за общественным порядком в столице. Так в структуре органов государственной власти появилась новая служба, а в русском языке — новое слово (от немецкого Polizei). Спустя четыре года полиция появилась в Москве. А затем нововведение распространилось на все империю.
Постепенно сложилась четкая система организации полицейской службы. Территория всех губернских городов страны делилась на несколько частей. В Москве, например, в середине позапрошлого века их было два десятка. Во главе каждой части стоял частный пристав. Часть, в свою очередь, делилась на кварталы во главе с квартальными надзирателями. А кварталы состояли из околотков. Согласно существовавшим в то время правилам, околоточный надзиратель (аналог современного участкового инспектора) был обязан знать всех жителей своего околотка, следить за порядком и помогать сыскной полиции раскрывать преступления. В своем подчинении околоточный надзиратель имел городовых полицейских и дворников, которые обязаны были, помимо поддержания чистоты на вверенной им территории, регулярно информировать полицию о замеченных правонарушениях и подозрительных лицах.
Такой порядок с незначительными изменениями просуществовал вплоть до 1917 года и оказался весьма эффективным. А российская сыскная полиция в начале XX века вообще считалась одной из лучших в мире. Это признавали даже гордые британцы. Неслучайно, когда начальник уголовного сыска империи Аркадий Кошко оказался после революции в эмиграции, англичане, узнав об этом, тут же предложили ему приличную должность в Скотланд-Ярде. Патриот своей страны, Аркадий Францевич предложение не принял…
Кстати говоря, русские сыщики были впереди планеты всей и по части внедрения всяких
