вопрос?
Энтарх прошёл в спальню и лёг, не зажигая свечей. Голова болела всё сильнее.
Илиана
После странного ужина она спала беспокойно. Снился энтарх, который смотрел на неё. Просто молчал и смотрел. А между ними партия в ракс. Она знала, какой сделать ход, а ещё знала почему то, что этот ход станет последним не только для белого короля, но и для самого энтарха. Это он падёт вместе со своей фигурой. И энтарх это знал. И просто смотрел на неё. И даже во сне она чувствовала его взгляд. Правда взгляд этот был другим. В нём застыли такая боль и усталость, что Илиана едва могла дышать. Она поднесла руку к доске, желая сделать уже этот решающий шаг и проснулась.
Потрясла головой, отгоняя навязчивый сон. Дождалась завтрака, а потом решила, что пойдёт к энтарху и спросит книгу, которую она так тщетно искала. Ну и заодно сделает ход. Если его нет, конечно. Она не собиралась раскрывать себя. Тем более сейчас. Вряд ли правитель будет доволен её самоуправством. Она представила его взгляд и вздрогнула. Наверное, он страшен в гневе. Но лучше ей этого не проверять на себе.
После завтрака, одевшись в простое платье (Картес бурчал бы как обычно, что оно слишком простое и его не пристало носить принцессе), Илиана направилась к покоям энтарха. Снова постучала. Никто не ответил. Но дверь была странно приоткрыта. Она постучала ещё раз. Тишина. А ещё темнота. Вот что поразило её, когда она шагнула внутрь.
Дверь на террасу была закрыта. Окна зашторены тёмной тканью. Для чего? Она растерянно осмотрелась. Правителя не было. Ракс стоял на месте. И всё же… Что-то здесь было не так.
И тут она услышала стон. Тихий, сдавленный. Но он не послышался ей. Илиана обернулась, ища его источник. Никого. Она осмотрелась ещё раз. И тогда только заметила маленькую незаметную дверь, видимо, в смежную комнату, которая тоже была немного приоткрыта. Стон исходил оттуда.
Ей бы развернуться и уйти, но Илиана решительно шагнула к двери. Это была спальня. Покои энтарха. На кровати лежал сам правитель. На голове повязка, зубы сжаты, глаза закрыты. Болеет? В этот раз ей точно не показалось. Уйти? Но ей было жалко энтарха. Может быть, он и заслужил свои страдания, но он ведь тоже человек. Подойти спросить, чем она может помочь? Но она медлила.
Неудачно повернулась, туфли стукнули по полу. В темноте и тишине комнаты, звук получился просто оглушительным. Энтарх открыл глаза.
— Вы что здесь забыли? — Сказал грубо, рассмотрев её. Но Илиана не испугалась. Не сейчас. И не этого больного человека, прежде всего человека, а потом уже правителя.
— Вам больно? Вы болеете? — Спросила она тихо.
— Не ваше дело. Я разберусь сам, — энтарх ответил отрывисто. А потом не выдержал. Словно судорога боли прошла по лицу. Он снова закрыл глаза, дёрнувшись, а Илиана увидела, что энтарх из последних сил сдерживает стон. Мужчины не показывают боль. Отец был такой же. Он держал всё в себе, до последнего.
— И всё же, что у вас болит? Я могу помочь. — Отец настоял, чтобы она училась лекарской науке. Немного хотя бы. Жаль только, что она не смогла помочь ему самому. Эти знания оказались бесполезными. Да и некуда было их использовать после его смерти. Ну и Картес не разрешал продолжать обучение дальше. Зачем принцессе искусство низших? Травы, настойки — это дело лекарей. А её дело — науки и этикет. Она смирилась, потому как не очень то и хотела. И вот сейчас… Может её знания пригодятся?
— Не можете. Уйдите. — Резко ответил энтарх, а потом закусил губу, пережидая приступ.
И это придало Илиане сил.
— Нет, — она покачала головой.
Но он уже не ответил. Зашипел, пытаясь сдержать стон и приложил ладонь ко лбу.
— Голова? — Участливо спросила она. Почему-то её вовсе не пугал энтарх сейчас. Да, наверное, она выглядела навязчивой, но всё же искренне хотела помочь.
Энтарх уже ничего не ответил, только слегка кивнул. Открыл глаза, затуманенные пеленой боли и снова закрыл.
— Я сейчас. Только настойку сделаю. Я умею.
Илиана развернулась и выбежала из покоев энтарха, не заботясь о том, услышал он её или нет. Медлить было нельзя. Она знала, что такое головная боль. Пару раз она снедала и её саму. Как хорошо, что уж этому то рецепту лекарь обучил её!
Кто бы знал, что взять с собой лекарский сундучок с мазями и травами, будет самым лучшим решением в её жизни! Илиана лихорадочно перебирала сундучок, в поисках нужных трав. Оно — не оно? И тут случайно её руки коснулись маленькой колбочки. О, она знала, что там хранилось и отдёрнула руки, словно обжегшись. Яд горной змеи. Необыкновенно редкий и мгновенный, тот самый, от которого нет противоядия. Его ей дал Картес. На всякий случай.
И вот, разве не тот самый случай сейчас? Небеса словно проверяли её. Сможет она свершить задуманное, или нет? Раньше Илиана думала, что убить злодея будет легко, тем более — злодея, погубившего отца. А теперь, пока смешивала нужные ингредиенты и заваривала настойку, понимала, что не сможет. Никогда не сможет убить. Ведь можно было это сделать так легко — просто подлить сейчас яд в настойку энтарху. Что может быть проще? Он болен — и выпьет всё, что она ему даст. Тем более, что никакой охраны у комнаты нет. Энтарх слишком привык полагаться на собственные силы или удачу. Что это — глупость или самомнение? А может просто равнодушие? Она не знала.
Казалось бы, вот тот самый миг. Картес наставлял её, рассказывал, как можно проникнуть в покои энтарха, надавал кучу советов. Знал бы он, что это так легко и его советы не пригодятся. Она горько усмехнулась. Она должна спасти свою страну, она должна отомстить за отца, она должна избавить страну от тирана. Тем более её никто не заподозрит. Но она не может.
Илиана склонила голову на несколько секунд. Никогда не сможет. Она училась лечить, а не убивать.
Настойка была готова очень быстро. Нет, ей бы, конечно, настояться, как действительно хорошей настойке. Но, увы, времени не было. Да и так она должна помочь, только вот действовать начнёт не так быстро. И всё же, эту настойку она проверяла на себе и не раз. Надеялась, что и энтарху она поможет.
До его покоев она спешила так быстро, как
