этом случае, не хочешь. Ну… сиськи у нее зачетные, не спорю. Да и заиметь такой гарем для ролевых игр в одном лице весьма… в духе, ну, нас. Ты понял. Удобно.
Ах ты скотина.
Я прищурился.
— Так что же ты сам не «решишь проблему»?
— А я не идиот терять единственного возможного союзника, — презрительно бросил Шинья. — Я собирался с тобой кооперироваться сразу же, как мы оба попали в первый «А». Однако увидел эту девицу и ее отношение к тебе, вернее, твое отношение к ней, и притормозил. Не знал, могу ли тебе доверять.
А вот это справедливо. Дерьмово.
Он помолчал.
— Не знаю, кем ты… какой у тебя раньше был опыт с людьми, но я считаю, что имею все основания считать, что хорошо в них разбираюсь. Ты — неплохой парень, мы можем с тобой, — кавычки, — «дружить». С Химико Тогой мы дружить не сможем. А все, кто нам не друг…
Киотака Шинья наклонил голову в свете закатного солнца.
Боже, сколько пафоса-то.
— Нам враг. Все, кто дружит с врагами — тоже враг. А с врагами нужно…
— Ты заигрался в бога, Киотака! — рявкнул я. — На данный момент она ничего не сделала, понимешь? Никому. Мне повезло вмешаться до этого. Походу, за неделю или вроде того. Ты не можешь, никто не может наказывать ДО того, как преступление совершено, понимаешь? Это нахрен ломает причинно-следственную связь! Пересмотри «Особое мнение» с Крузом, что ли…
— Окей, — пожал он плечами и вздохнул.
— Окей? — честно говоря, этого я не ожидал.
Он что, решил объявить войну на месте?
Или фильм согласился посмотреть?
— Тогда я тебе скину ссылку на какой-нибудь видеохостинг, если найду в эйч-ди…
— Нет, — с раздражением отмахнулся Киотака, — не будь идиотом. «Окей» в смысле «еб*тес».
А теперь он отступает. Нихрена не понимаю.
Я выразительно поднял бровь.
— Видишь ли… ни один из твоих аргументов, Нирен…гек, не кажется мне убедительным, однако ты сам, на мой взгляд, выступаешь очень ценным ресурсом. Во… взаимодействии с изнанкой общества, особенно в нашей ситуации, невозможно быть стопроцентным «Карателем»-одиночкой, рано или поздно приходится идти на компромиссы. Поэтому — окей.
«Ниренгек»? На чебурек похоже. Не люблю чебуреки.
Шинья подошел и протянул мне руку. Для рукопожатия, видимо.
— Я иду с тобой на компромисс. Пусть она реабилитируется под твоим началом, пусть ты действительно отвечаешь за ее действия. И вот когда кровь невинного человека останется на ТВОИХ руках, тогда, возможно, ты приведешь приговор в исполнение самостоятельно.
И Киотака без улыбки, что было куда страшнее, если вдуматься, констатировал:
— Ну или это сделаю я сам. А ты хотя бы не будешь мешать, понимая мою правоту.
Я медленно протянул руку. Пожал.
Мне не нужен еще один сверхсильный враг.
Хотя я очень не хочу идти у него на поводу, но…
Впрочем, я ничего ему не обещал.
И за Химико собирался следить в любом случае.
— Проставляй там свой след или что ты там делаешь, чтобы отслеживать других людей, — зевнул Киотака и прикрыл другой рукой рот.
Когда я попытался забрать кисть, он не пустил, резко обхватив мое запястье пальцами и сжав их в кольцо. И приблизил лицо к моему:
— И да. Чтобы ты понимал всю серьезность, я в любой момент могу тебя вырубить. Усыпить и остаться с маньячкой один на один. Помнишь, как я с Томурой сделал? — прошипел он, таращась своими желтушными зенками.
Сука!
Тут я вспылил.
— Ты реально со мной писюнами будешь меряться⁈ — рявкнул я и отбросил его руку в сторону слабым маркером-отражением. — Гепатит свой вылечи сначала, алкаш, б*ять! И зубы почисти!
Киотака хмыкнул, потирая ладонь.
— Интересно.
Попытавшись успокоиться — не хватало еще замеса между двумя боевыми инвалидами прямо в больнице — я отрывисто заговорил:
— Послушай. Химико… сложная, ты прав. Однако в отличие от того же… Фейспалма, из-за причуды у нее возникло психическое расстройство, биполярка, наверное, которую усугубило отношение ее родителей. Поверь, я думал над этим и с врачами переписывался, да и с Незу общался. Ее можно…
— Не-а. Она — наркоман, — скучающе отозвался Киотака, — А они всегда срываются. Кто-то раньше… кто-то позже. Поверь ТЫ.
— Да блин! В тот же Тартар посадить можно, в конце концов!
— Знаешь, чем тюрьмы плохи? Из них сбегают. Тартар, — он коротко ткнул в пару кнопок на телефоне, — такая же тюрьма.
«Шестой сезон» на экране.
М*я.
— Ладно. Я сказал все, что хотел. Пока вы с ней «тусуетесь», я не могу нормально координировать с тобой действия. Если передумаешь, ну или дождешься ее срыва, в следующий раз сможем сработать четче, — он повернулся к двери и навострил свои лыжи. — Вокруг тебя вообще куча бестолковых нерешительных гражданских, которые будут только мешать, когда начнется настоящая жопа.
— Они, вообще-то, настоящие герои, и всегда ими были. Я думаю, Юи с Сэцуной тебя неприятно удивят, случись у вас конфликт и с ними тоже, — едко отозвался я. — Или ты про Мидорию, а?
Киотака только фыркнул и открыл дверь.
Тут я вспомнил, что этот сероволосый мудак знает больше меня.
— Кто предатель? — напечатал я на телефоне и подсунул ему под нос.
Киотака скользнул по экрану взглядом и вышел в пустой коридор.
— Будешь работать вместе — узнаешь, — не оборачиваясь, ответил он. — Кстати, если нас здесь действительно писали, ты никого бы не обманул своими детскими мерами предосторожности.
— Ну ты и мудак, — покачал я головой в притворном восхищении.
— Запомни, Ниренгек. Одна осечка. Один проступок. Один повод, который она мне даст — и либо ты, либо я решим проблему, — бросил он через плечо и, наконец, свалил.
В туман.
Ну и скатертью дорога! Волчара позорный.
Я в сердцах захлопнул дверь и бездумно уставился в пустоту.
Этот Каратель-недомерок не просто резкий как понос, но еще и гибкий и коварный, как ядовитая змея. Бл*ть.
Лучше бы он оставался просто темной лошадкой.
Я медленно поднял свой телефон и вырубил микрофон, сохранив запись нашего диалога.
По меньшей мере, у меня есть слабенький компромат, так как он несколько раз проговорился — озвучил слово «приговор», например.
Осталось придумать ему ответное тупое прозвище.
И, ох, нужно срочно узнать, как там Химико, не натворила ли чего в мое отсутствие…
Когда
