брак на прочность – отправляйтесь в местечко вроде этого. Мы прожили в браке сорок два года. Гранит.
Сорок два года. Виржини взглянула на Джейка. Целая жизнь. Каким он станет, когда ему стукнет семьдесят?
– Терри, а кто из вас первым предложил туда отправиться? – спросила она. – Ты или Эйлин?
Он прищурился, морщины в уголках глаз сделались глубже.
– Знаешь, уже и не помню. Но только, разок там побывав, мы, черт возьми, вскорости вернулись. Что-то есть в этом месте. Не одна красота. Первозданность. Удаленность. Пронимает до самого нутра. По ощущениям – ты и она наедине с миром.
– Переживите это – и переживете что угодно?
Терри издал хриплый прокуренный смешок:
– Точно. Такие воспоминания дорогого стоят.
Терри зажал в губах незажженную самокрутку и, скрежетнув стулом по кафелю, поднялся.
– Ну ладно, мне пора. – Пожав ладонь Виржини мозолистой пятерней, Терри кивнул Джейку. – Смотрите сами, но если соберетесь, точно не пожалеете. Верно говорю. Спокойной ночи.
Виржини проводила его взглядом. Как легко привыкаешь судить о людях по внешности, даже если постоянно напоминаешь себе этого не делать. За время их разговора ее мнение о Терри изменилось, и сейчас, глядя на его удаляющуюся спину, она представляла его тридцатилетним, полным энергии и амбиций и по уши влюбленным в молодую жену.
Он был уже почти у выхода, когда Виржини сообразила, что он так и не сказал им название острова.
– Терри, а как называется твой остров? – спросила она, повысив голос, чтобы он ее услышал.
Старик остановился, придержав рукой открытую дверь.
– Амаранте. – Он откашлялся и, к ее удивлению, продекламировал: – «В Раю в былые дни вблизи от Древа Жизни впервые цвел бессмертный амарант»[18]. – И растворился в ночи.
7
Амаранте.
Виржини лежала без сна в каюте, наслаждаясь воздухом из вентилятора, щекочущим кожу.
Amar-ante.
Красивое слово, звучное.
Amour-ante.
Место любви, место до любви. Место для любви.
Рядом спал Джейк. Вскоре после ухода Терри они вернулись к себе и с нетерпением упали на кровать. Но проснулась она рано, что было непривычно. Виржини была типичной совой, и дома, когда Джейк подходил пожелать спокойной ночи, она продолжала работать за кухонным столом. Музей плохо финансировался, сотрудников не хватало, так что по вечерам она, как правило, разгребала текучку. Директор шутил, что у нее самые исчерпывающие экспликации на свете, но она не жалела времени. Истории и артефакты, которые привозили из плаваний старые моряки, завораживали ее.
Джейк, наоборот, был ранней пташкой и даже по выходным, когда ему не нужно было на верфь, целовал ее на рассвете и отправлялся поматросить на чьей-нибудь яхте в гонке вокруг буйков или помочь в детском клубе парусного спорта. Здесь же, не иначе как благодаря равной продолжительности дня и ночи и расслабленному образу жизни местных, их ритмы синхронизировались. В Малайзии жизнь текла гораздо медленнее, чем в любом прочем месте, где Виржини жила. В Лондоне, Париже и даже Лимингтоне все всегда бурлило, и ей было трудно отключиться от суеты.
Бессмертный амарант.
Она выскользнула из кровати и подошла к штурманскому столу, где заряжался ее телефон. Набрала в поисковике слова Терри. Они оказались строчкой из Мильтона, его амаранту не хватало одной буквы до названия острова Терри. Подняв откидную крышку стола, Виржини вытащила стопку морских карт – подержанных, с размякшими и обтрепанными краями, бумага кое-где покрылась плесенью. Европа, Австралазия, Южно-Тихоокеанский регион. Затем Индийский океан. Карта была устаревшая, отснятая на ксероксе – с каким осуждением прищелкнул бы языком отец! – и потребовалось несколько минут, чтобы разобраться в выцветших пунктирных линиях, цифрах и сокращениях «Р» и «Кор», которые обозначали ракушки и кораллы на морском дне.
Она нашла место, где они сейчас стояли на якоре. Расставив циркулем большой и указательный пальцы, отмерила примерно четыреста миль вдоль побережья Малазийского полуострова. Порт-Браун. Так. Потом еще пять раз столько же к западу-юго-западу, в обход северной оконечности Суматры. Где-то… здесь. Она ткнула пальцем в карту и присмотрелась. На бумаге была черная точка, но при масштабе, где тысяча миль умещалась в длину ладони, трудно было определить, остров это или дефект печати. Лупа не помогла. Виржини перебирала карты, пока не нашла чуть более современную версию, и перепроверила. Да, вон он, крошечный одинокий островок среди океана. На этой карте значилось название – Амаранте.
В кормовой каюте заворочался Джейк, и вентилятор со щелчком затих. Джейк подошел и нагнулся, чтобы ее поцеловать, положил горячую руку на ее плечо.
– Уже встала? Рановато для тебя.
– Не спалось. Решила поискать Амаранте.
– Остров любви Терри?
– Вот он. Смотри.
Джейк наклонился:
– Ага! Амаранте. – Он поднес карту к самому лицу, затем, нахмурившись, отвел ее на расстояние вытянутой руки. Поджал губы. – Здесь не написано, райский он или нет. – Карта легла обратно на стол. – Кофе?
Щелкнула плита, и он поставил воду закипать. Она взяла карту, по правому краю которой тянулась изрезанная береговая линия Таиланда. Возможно, Терри прав и Таиланд – не лучший выбор. Знаменитые пляжи, превращенные в съемочные площадки, вездесущие туристы, неприкрытое торгашество. Разве это приключение?
Вспомнилась карта мира, которую они повесили на стену в квартире, она тогда принесла из музея пачку детских наклеек, маленьких мультяшных корабликов, и они с Джейком прилепили их на бумагу в местах, которые им нравились, пометив самые девственные, отдаленные, экзотические уголки планеты. Созданный ими флот стремился навстречу свободе и открытиям.
– Джейк, почему бы нам не поплыть туда? На Амаранте? – предложила она, еще не успев додумать мысль.
Он потянулся к шкафчику.
– Что? С чего вдруг?
– Ну, похоже, это как раз то, чего мы хотим. Красота. Покой. Красота.
– Ты повторяешься.
Это трудно было выразить словами. Как объяснить какое-то глубинное, разливающееся тепло, распространяющийся свет, предвкушение того, что могло бы быть? Она могла бы признаться, что купилась на обещания, которые сулил остров, но это показалось бы глупым; лучше обратиться к его любопытству, к возможностям, которые перед ними открываются.
– И это может быть интересно, верно?
Он порылся в холодильнике. Коробка молока глухо стукнула, когда он поставил ее на стойку.
– Тайный остров, похожий на рай на земле, куда можно попасть только на собственной лодке? Брось, Ви. Люди годами плетут такие небылицы.
Его реакция удивила – обычно они были на одной волне во всем, что касалось этой поездки. Джейк рассказал о своем плане купить лодку еще в начале их отношений. К тому времени она уже заметила его одержимость моряками-исследователями – его книжный шкаф был набит зачитанными томами Слокама, Стивенсона, Мойтесье и Нокс-Джонстона[19]. Он даже привез с собой сюда несколько любимых
