развернулась и снова прыгнула на меня. Если бы я был собой прежним, то, скорее всего, подставил безоружную руку под укус, а ножом бил бы в сердце или шею, а, может, постарался бы встретить ее прямым ударом ноги…
В любом случае, сейчас я не мог сделать с громадным хищником ничего. И думать мне тоже было некогда. Когда пес взвился в воздух повторно, я просто метнул ему в раскрытую пасть свой нож. Между нами не было и полутора метров, поэтому нож даже не успел перекрутиться в воздухе, летя в цель.
Да, собака сбила меня с ног и даже упала сверху. Но рвать меня она не стала, сделав пару шагов в сторону, хладнокровно попыталась передними лапами достать торчащий из пасти нож. И это удалось ей прежде, чем я успел подняться c пыльной земли. Брызжа кровью, зверь прыгнул в третий, определенно, последний для меня раз.
Но тут старания Элизи, наконец, увенчались успехом. Все это время девчонка, не отводя взгляда от нашей со зверем пляской смерти, протяжно визжала на очень высоких частотах. Именно на этот крик к нам на выручку и вернулся Эдвардс. Правда, пришел он не так, как уходил: не через калитку, а перепрыгнув примерно четырехметровый забор. Мужчина показался над забором в тот же миг, как собака взвилась в воздух в третий раз, и снова случилось то, что я уже наблюдал однажды в роще.
Вспышка от растопыренной пятерни, почти сразу же прозвучавший грохот, и оглушенного пса относит далеко в сторону.
А ведь вся моя прежняя жизнь к этому мигу уже почти успела пронестись перед моими новыми зоркими глазами! Эта, как говорится, сутулая псина, напугала меня прямо-таки до чертиков. Умей я говорить на местном наречии, возможно, даже начал бы заикаться.
Эдвардс, меж тем, времени зря не терял. Сначала он подошел к девочке и убедился, что та получила всего пару царапин и ушибов. Потом он вопросительно посмотрел на меня. Я автоматически показал ему большой палец, направленный вверх. Туда же поползли и брови Эдвардса, когда он увидел это мое движение. Я спохватился, понимая, что здесь привычные мне жесты могут означать нечто совсем другое. Отчаянно отрицательно замахав ладонями, я, как мог, всем своим внешним видом показал, что со мной все в порядке. Эдвардс быстро посмотрел по сторонам и явно успокоился. Потом он приблизился к неподвижно лежащему псу и внимательно осмотрел его уши. Увиденным он явно остался доволен, потому что морщины на его лбу разгладились, а в уголках губ даже промелькнула улыбка.
А, меж тем, на улице начал появляться народ. Пока это были просто любопытные дети, услышавшие крики Элизи. Они стояли поодаль, глазея и не решаясь подойти. Эдвардс подозвал их и начал что-то растолковывать, то и дело, указывая на неподвижное тело пса. После непродолжительной беседы стайка детворы облепила собаку, подняла ее и понесла, а местами и поволочила ее в указанном Эдвардсом направлении.
Нас же мужчина осмотрел еще раз, помог очистить от пыли одежду там, где мы сами не дотягивались, и велел снова следовать за ним.
В этот раз мы пришли в абсолютно обычный дом. Двери его были приоткрыты, и из них сквозило прохладой. Я бы удивился этому факту, если бы мог в своем теперешнем положении удивляться приятным, но малозначительным мелочам. Внутри нас встретила миловидная опрятно одетая девушка с довольно мелодичным голосом. Эдвардс сразу взял ее в оборот, отведя в сторону и быстро что-то объясняя и как-то очень заговорщически улыбаясь. В итоге девушка тоже заулыбалась, согласно кивнула и жестом предложила нам с Элизи пройти за ней. Эдвардс перекинулся с девочкой парой фраз и вышел. Но перед уходом посмотрел на меня и повторил свой жест, обозначающий задачу по присмотру за Элизи. Я кивнул. Радовало, что он мне все еще доверяет после моей неуклюжей попытки умереть от клыков пробегающей мимо собаки.
Мы с Элизи и милой девушкой зашли в просторную светлую комнату. На вид она была довольно обычной, но в ней было неимоверно приятно и спокойно находиться. Если эта девушка проводит здесь дни напролет, то не удивительно, что она такая светлая и улыбчивая. Я бы тоже цвел и пах, находись я здесь с утра до ночи.
В комнате обнаружилась еще одна девушка. Она была еще интереснее первой. Ее нельзя было назвать безупречно красивой, но она как бы светилась изнутри. Я даже слегка обомлел, беззастенчиво ее рассматривая. Впрочем, никто не обратил на это никакого внимания, потому что обе девушки слажено и без особых разговоров принялись за Элизи.
Посреди комнаты стояла либо больная лавка, либо маленькая кушетка. На нее и уложили девочку, предварительно проделав над ней какие-то ритуальные движения руками, похожие на пассы гипнотизеров, виденные мной когда-то по телевизору.
Ведомый больше любопытством, чем настороженностью я подошел к ним поближе. На меня практически не обратили внимания. Элизи, по всей видимости, спала, а волшебные девушки проверяли, все ли в порядке. Потом, та, что встречала нас на входе, повернулась ко мне, подошла, взяла за руку и повела в ближайший угол. Там она усадила меня на табурет и надела на шею какой-то кулон на обычном шнурке. Потом девушка показал мне, что нужно закрыть глаза и спокойно ровно дышать. Сколько по времени это нужно делать, мне было не ясно, но как тут показывать слово «время» я понятия не имел, да и слово «сколько» тоже простым для показа не выглядело. Поэтому я закрыл глаза, откинулся на стену и задышал так, как было предписано.
Сначала все шло, как обычно. Я дышал, девушки болтали между собой. Было приятно просто слышать их голоса, но со временем я начал осознавать, что, не зная почти всех слов, практически полностью понимаю суть и даже нюансы их беседы.
- … ты представляешь, какой он хитрый жук, этот Эдвардс?! – восхищенно восклицала встретившая нас девушка. – Он заказал полное обследование своей приемной дочки, а плательщиком обозначил Пурпурный клан.
- Так вот, чья была собака! – перебила девушку товарка. – А я все гадала: кто же это рискнул и репутацией и редким боевым зверем! Но не кажется ли тебе, подруга, что для Пурпурных такая затея слишком дорога и финансово и репутационно?!
- И не говори! – эмоционально согласилась первая девушка. – Все ведь знают, что с Пройдохой Эдвардсом лучше не связываться! Не думаю, что здесь
