людей.
ВЕРА. Я врачихе отомщу за тебя! Придумаю какую-нибудь подлянку и накажу её!
АНЕЧКА. Не вздумай! Отомстить и наказать легко. Тяжело понять, простить и помочь! Лучше я за вас за всех молиться буду. И за покойную Ларису Ивановну, и за вас Любаша, и за тебя, Верочка. Особенно за твоё будущее дитятко.
ЛЮБАША. Ага! Помолись за меня хорошенько. Вдруг поможет. Я тебе даже заплачу за это. Сколько стоит одна молитва? Если скидку сделаешь, то я может две или три куплю.
АНЕЧКА. Я вам говорила, что за молитвы денег не беру.
ЛЮБАША. Ты, правда, какая-то блаженная! Или глупая? Но, если бесплатно – мне же лучше. Скажи честно, как ты это делаешь? Может, и я научусь.
АНЕЧКА. Просто молюсь. Господу, Деве Марии, всем святым…
ЛЮБАША. Это неправильно! Я читала – каждый святой отвечает за свой участок работы. Если всем святым молиться, то никакой персональной ответственности не будет. Когда все – это значит, что никто ни за что не отвечает!
АНЕЧКА. Святые мудрее нас и сами разберутся, кто в чём сильнее. Главное, чтобы молитва чистая была, от сердца. Так бабушка говорила.
ЛЮБАША. Ладно, некогда мне с тобой спорить и учить тебя. Надо бежать! Опять бежать… Так и пожить по-человечески с деньгами не успею. Мне сейчас хорошие связи нужны. Среди ментов или прокурорских. Откупаться придётся, а это дорого стоит. Нынче ментовская крыша дороже божьей благодати. (Печально смотрит на Анечку). Жаль, что мы мало пообщались… Я бы хотела ещё с тобой поговорить. Все-таки ты не простая девочка. Что-то в тебе есть…
Любаша с сумкой со своими вещами уходит. С полпути возвращается и нерешительно с сомнением протягивает Вере свёрток.
ЛЮБАША. На это тебе. Это чёрная икра. Дорогая!
ВЕРА. (Испугано). Не надо!
ЛЮБАША. Бери! Бесплатно. Для врачихи готовила. Тебе сейчас это важнее. Тебе рожать…
Любаша неловко кладёт свёрток на кровать, и спешно уходит.
ВЕРА. Чо это она? Чо случилось? То за банку икры убить готова была, а сейчас всю отдала бесплатно. В бизнес свой взять обещала. Богатой сделать… Может мне в натуре в помощницы к ней податься?
АНЕЧКА. Не знаю. Возможно и у неё душа просыпается… Не осуждай её. Никого осуждать нельзя. Это тебе самой навредит. И ребёнку твоему. Ты сейчас должна больше о дите думать, чем о себе и всяких глупостях.
ВЕРА. (Улыбается) Хорошо. Уговорила.
АНЕЧКА. Ну, будем прощаться. Храни тебя Господь!
ВЕРА. И тебя! Светлая ты такая. Убоженька! Вот бы мне такой стать…
АНЕЧКА. Родишь, станешь хорошей матерью – будешь лучше меня. Я тебе книгу на память принесла. Библию. Прочти обязательно!
Девушки обнимаются. Анечка уходит. Вера вытирает слезы.
* * *
СЦЕНА 5.
Та же больничная палата. На кровати сидит Вера. Она гладит свой живот и разговаривает с ним.
ВЕРА. Еще Анечка говорила, что ангелы и Бог живут везде и вокруг нас. Мы просто их не замечаем в суете. Все куда-то бежим, скачем. Кайф поймать хотим. Вот и ты там, в пузе – ещё не родилась, а уже куда-то бежишь. Ногами дёргаешь. Зачем? Лежи спокойно. Придёт время, я тебя рожу, и мы будем жить с тобой вдвоём. Я буду тебя любить и ухаживать. Потом ты вырастешь и станешь красивая, умная и счастливая. И тебя полюбит красивый парень. Такой классный, как в сказке бывает. Типа принц. И ты его полюбишь. И вы будете жить долго и счастливо. Мне это Анечка обещала. А я буду на тебя смотреть и радоваться. Слышишь, доча? Ой! Пнула! Значит слышит!
Входит подавленная Зинаида Карловна и задумчиво смотрит на Веру.
ЗИНАИДА КАРЛОВНА. Как ты?
ВЕРА. Нормально.
ЗИНАИДА КАРЛОВНА. Все ещё хочешь делать аборт?
ВЕРА. Нет! Я рожать буду! А потом сама буду растить дочку. Я так решила.
ЗИНАИДА КАРЛОВНА. Дочку? Откуда ты знаешь, что девочка?
ВЕРА. Анечка сказала.
ЗИНАИДА КАРЛОВНА. Ну да, Анечка… Она была права. Пришли результаты вскрытия. У Ларисы Ивановны действительно был рак на последней стадии. Анечка угадала… Мы неправильно её лечили…
ВЕРА. Она не угадывала, она чувствовала.
ЗИНАИДА КАРЛОВНА. Ты случайно не знаешь – куда Анечка ушла? Она тебе адрес свой не оставила?
ВЕРА. Не знаю. Зачем она вам?
ЗИНАИДА КАРЛОВНА. Мне найти её срочно нужно.
ВЕРА. Вы же сами её на улицу выгнали! Что, мало над ней издевались? Захотелось ещё ей нервы попортить?
ЗИНАИДА КАРЛОВНА. Ты наверно меня осуждаешь…
ВЕРА. Анечка говорила, что осуждать никого не надо. Но и хвалить вас за это не буду!
ЗИНАИДА КАРЛОВНА. Я что, по своей воле такая стала? Жизнь такой сделала! Я одна двух сыновей вырастила. Все силы на них положила. Чтобы одеты, обуты были, чтобы образование хорошее получили. Чтобы всё как у людей было. Они ни в чём не нуждались. Я ведь, когда на врача училась, думала, что буду людям помогать, от болезней всех лечить. А как лечить, если вся медицина разваливается, если никому там наверху ничего не надо? Вот я и решила, что меня ничего кроме моих детей не касается. А тут одна беда за другой…
Зинаида Карловна бессильно сползает на стул и вдруг начинает рыдать.
ЗИНАИДА КАРЛОВНА. Сама, сама выгнала! Что я наделала!
Вера наливает стакан воды, пытается успокоить врача.
ВЕРА. Успокойтесь! Что случилось?
ЗИНАИДА КАРЛОВНА. У меня младший сын попал в автомобильную аварию… Очень тяжёлое состояние. Мне нужна Анечка! Есть какая-нибудь информация, где она?
ВЕРА. Я не вру. Правда, ничего не знаю. Она как добрый ангел прилетела, коснулась нас своим крылом и улетела в неизведанные края. Как в сказке…
ЗИНАИДА КАРЛОВНА. Что же делать?! Я думала, что я сильная. Никогда никого ни о чём не просила. А сейчас мне так нужна её помощь!
ВЕРА. Вы – врач. Медицина сейчас многое может…
ЗИНАИДА КАРЛОВНА. Знаю я нашу медицину! Лучше других знаю. Поэтому ничего хорошего и не жду! Если бы Анечка помолилась, то Бог её услышал бы и помог.
ВЕРА. Попробуйте помолиться сами.
ЗИНАИДА КАРЛОВНА. Меня Бог не услышит!
ВЕРА. Анечка говорила, что Он всех слышит. Просто мы не о том просим. Или вместо голоса сердца пытаемся докричаться до Него словами разума. Она всегда повторяла, что важно не то, кто просит и молится, а важно, о чём и как мы просим Бога. И говорит Он с нами всегда – шёпотом любви, голосом предупреждения или криком страдания.
