отмахнувшись от меня, словно я была никем. Не его прошлое, не его настоящее и уж точно не его будущее.
Он положил ладонь на ее бедро, и мое сердце замерло.
Он обхватил рукой ее стройную шею, и моя душа раскололась.
Он прижался губами к ее губам, и я разбилась вдребезги.
Надежда. Вера. Мужество.
Все исчезло.
На их месте было разочарование. Глупость в том, что я знала лучше. Я заслуживала большего. Я никогда не пойму, почему Ренье, лучший парень, которого я когда-либо знала, не мог дать мне этого, но я не собиралась довольствоваться меньшим, чем заслуживала.
У нас с Ренье не было будущего.
Это было ясно.
Дома я сорвала с себя это дурацкое красное платье и выбросила его в мусорное ведро. Сколько бы я ни пыталась, я не могла побороть ощущение Ренье на себе. Сегодня он не прикасался ко мне, но он был повсюду.
Все в этой комнате, в этой чертовой квартире напоминало мне о нем. Мне нужно было выбраться отсюда. И немедленно. Я влезла в рваные джинсы-скинни, накинула на голову толстовку и влезла в кроссовки. В последнюю минуту я схватила красное платье, зная, что если я оставлю его в мусорном ведре, я уступлю и верну его на вешалку в шкаф, где оно будет издеваться надо мной долгие-долгие годы.
Как только я дошла до ближайшего парка, я выбросила платье в ближайшую урну и забралась на вершину тренажера для джунглей. Я легла на дешевый металл с пластиковым покрытием и посмотрела на ночное небо. Ни Майами-Бич, ни Норт-Бич не были добры ко мне, но я не могла ненавидеть их звездное небо.
Горячий дождь лил на меня, как перегретый душ, затуманивая зрение. Тень легла на мое лицо, и я начала подниматься вверх, пока до моего носа не донесся знакомый запах. Ренье опустил толстовку и лег рядом со мной.
Мне следовало подвинуться. Я только что поклялась никогда не соглашаться на меньшее, чем заслуживаю. Истребить все надежды на наше с Ренье будущее. Та самая надежда, которая питала мое детство, когда я все больше и больше влюблялась в него, несмотря на френдзону, в которую мы прочно попали с самого начала.
Но, черт побери, если эти "Поп Рокс" не засорили мой желудок своими дурацкими, хаотичными прыжками.
Я закрыла глаза, наслаждаясь тем, как дождь брызжет мне в лицо.
— Почему ты здесь?
Его голос прошелся по моей коже и погрузился в мои кости, оставив свой след.
— Я заходил к тебе домой и пробрался в твою комнату, но тебя там не было. Подумал, что ты будешь здесь.
Я не могла не заметить, как хорошо он меня знает.
— Ответь на мой вопрос. Почему ты здесь?
— Я… — Ренье, потерявший дар речи, не был похож на Ренье, которого я когда-либо встречала. Он сдвинулся с места, и я почувствовала его дыхание на своей щеке. — Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, правда?
Мое сердце дрогнуло, хотя я знала, что он не имел в виду такую любовь.
— Конечно, мне так не казалось.
— Ты не понимаешь. Это… сложно.
— Не усложняй. — Я взяла его за руки и заглянула ему в глаза, призывая его открыться мне. — Помоги мне понять.
— Мы не можем быть друзьями.
— Только не это дерьмо. — Я повернулась на бок, чтобы оказаться лицом к лицу с ним. — Если ты не собираешься дать мне объяснения, тогда уходи. Просто уходи, Ренье.
— Ну же, Галло.
Галло.
Как будто мы снова были друзьями.
— Ты не можешь появиться ни с того ни с сего после полутора лет игнорирования меня. — Я глубоко вздохнула, стараясь вытеснить эмоции из своего голоса. — Что ты хочешь от меня, Реньери?
— Я… — Он обхватил меня за талию и повернул лицом к себе.
Я чуть не расплакалась от его прикосновения. Это было похоже на дождь после засухи. Еда после голодания. Вечная любовь после разбитого сердца.
Его кулаки сжались, как обычно, когда он сдерживал себя, чтобы не сделать что-то. Прошло несколько минут, прежде чем его пальцы медленно разжались, и он потянулся к моему лицу. Он откинул мокрый локон волос за ухо, затянув это движение настолько, насколько это было возможно. — Можно тебя поцеловать?
— Что?
Его дыхание дразнило мои губы.
— Можно тебя поцеловать? — повторил он, как будто не зря потратил столько времени, игнорируя меня.
Мое дыхание сбилось, и я проглотила столько эмоций и возмущения, сколько смогла.
— Я заслуживаю лучшего.
— Да, заслуживаешь. Ты заслуживаешь всего.
Он прижался своими губами к моим, прижимая их к себе так, словно мог вместить девять лет любви в один поцелуй. Я открыла рот, чтобы сказать: "Как ты смеешь!", но он просунул язык мимо моих губ. И глупое, глупое сердце затуманило мой мозг своим бредом, пока я не ответила на его поцелуй, с сердцем в горле, когда я встретила его язык своим, нуждаясь в том, чтобы быть ближе к нему.
Это был мой первый поцелуй. И он был небрежным, влажным, жарким и идеальным. Он дышал мне в рот, а я глотала его, стараясь впитать в себя как можно больше. Это были влажные ночи под звездами. Апельсиновый «Тик-так», используемый в качестве валюты. Кухонный смех по воскресеньям за спагетти. Это были мы, и у меня кружилась голова. Головокружение. Дыхание перехватило, когда влажный дождь прижал мои волосы к его лицу, проскользнул между нами и налип на нашу промокшую кожу, словно маленькие любовники, ласкающие друг друга.
Он перевернул меня на спину и переместился так, что навис надо мной, прижавшись всем телом к моему, а его язык поглаживал крышу моего рта. Я хотела большего. Мне нужно было больше. Я запустила пальцы под его рубашку, исследуя твердые края каждой мышцы живота, более четкие, чем я их помнила.
В небе прогремел гром, а спустя мгновение сверкнула молния.
Мы оттолкнулись друг от друга, и Ренье посмотрел на небо, как борец смотрит на своего самого большого соперника.
— Нам нужно зайти внутрь. Я провожу тебя до твоей квартиры.
Я колебалась, не желая затягивать это… что бы это ни было.
— Что будет дальше?
Его костяшки пальцев слегка коснулись моей щеки, и он провел ими по моему лицу, пока не добрался до подбородка. Большим пальцем он надавил на нижнюю губу, раздвигая мои губы.
— Спроси меня, чего я хочу.
Я провела языком по его губам, слегка касаясь его кожи при каждом слове:
— Чего ты хочешь?
— Тебя.
Он
