Книга Пламя - Дмитрий Павлов

я, взяв двенадцатиметровый фитиль (точнее сказать — двадцать четыре полуметровых фитиля, связанных в одно целое), парафиновую свечу, картонную сложенную коробку и, конечно, свою обычную одежду, хотел отправиться на свершение. Меня спасла несуразная привычка постоянно перед выходом смотреть в окно. Я как бы желал убедиться, что небосвод уже затянулся тьмой, в которой мерцали одинокие и далёкие звёзды, что настал час моего выхода. Глянув в окно своей комнаты, я случайным образом заметил пару персон, стоящих у дома напротив. Внимательно присмотревшись, удалось различить форму, в которую они были одеты.

В тот момент меня пробрал совершенно не рациональный страх, словно существа в форме уже стояли возле моей двери и яростно в неё стучались. Мне не хотелось выходить на улицу, но то уже было подкреплено логической опаской, ведь у меня могли проверить документы или ещё что похуже, ведь наряд мой был странным.

После страха меня уколола ненависть по отношению к самому себе. Страх стал причиной самоненависти, ибо как я мог посметь испугаться чего-либо, испугаться даже не высших обстоятельств, а всего лишь несчастных людей, работающих на вшивый закон; они отчасти и не являются людьми, и их вины в этом нет, ибо система превратила их из людей в свои шестерёнки. Когда они надевают форму, многие человеческие черты улетучиваются из них. И всё же я струсил, я посмел поставить свой страх выше своего предназначения, выше своей цели.

Начав корить себя, я разрушил всё настроение и желание, в ту ночь я так и не вышел на улицу, хотя люди в форме через несколько минут ушли. В горле моём встал ком упрёка к себе, да чувство предательства по отношению не только к высшему искусству, но и к себе заполнило каждый атом моего тела, заставив трепетать каждую фибру душонки, посмевшей отступить перед лицом первой преграды.

Я разделся и попытался уснуть. Не вышло. Всю ночь к сознанию прилипали мысли и чувства. Под утро я поклялся себе, что больше никогда не отступлю так просто, что не буду бояться боя судьбы, которая словно усмехнулась надо мною этой ночью, продемонстрировав мне мою же никчёмность.

Безусловно, рваться на улицу в моём виде и с моим содержанием рюкзака, когда там стоят люди в форме, — ужасная и противоречащая всем законам логики идея, но вся суть непонимания самого себя заключалась в моём же отношении к этому ненастью судьбы. Я просто принял её поворот, даже не попытавшись что-то придумать, как-то выйти из этой ситуации. Я, точно идиот-конформист или еще больший идиот, верующий в стоицизм, сразу же отпрянул от своей задумки, когда впервой увидел трудность. Я корил себя не за итог случая, а за своё отношение к этому случаю.

* * *

Минул скучный день, наступил вечер — время моего превращения и пробуждения, ибо именно вечером я начинал чувствовать, как моё подлинное «Я» разбивает стену фальши. Вечером я прикупил ещё одну свечку, запасную зажигалку и картонную коробку. Самым сложным было купить дополнительный фитиль — пришлось объездить все магазины с пиротехникой в городе, в каждом купить немного фитилей вместе с петардами; человек странного вида, покупающий один фитиль, как мне показалось, выглядит подозрительнее, нежели человек такого вида, покупающий фитиль вкупе с детской пиротехникой. В каждом из магазинов я купил от тридцати до пятидесяти сантиметров фитиля, дабы не вызвать подозрений.

Мне казалось, что что-то вновь может пойти не по плану, поэтому захотелось запастись всем возможным. Чувство отчасти было таково, словно надо мною нависла угроза.

В полночь того дня я, взяв с собой тонкий фитиль (он горит медленно, в отличие от плотного), две сложенные картонные коробки, две свечи, пару зажигалок, короб спичек, респиратор, две пары чипов от домофона, связку кое-каких ключей и, конечно же, запасную одежду, отправился на очищение.

На сей раз добрался без происшествий. Когда обходил забор школы, услышал звук проезжающего автомобиля. Стоило мне перебраться в помещение через окно, как вдруг зазвучал рёв мотора на трассе. До этого дня машины никогда не проезжали так часто.

Мне подумалось — а не знак ли это судьбы? Дескать, не стоит приступать сегодня. Но та дума была мимолетна, разум мой не успел вцепиться в неё зубьями мыслей, да сердце не сжало её в тисках чувств. Меж тем я был полон решительности закончить начатое.

По пути в нужный мне кабинет я заметил несколько бутылок и кучу сигаретных окурков — следы жизнедеятельности молодёжи. Сие меня ничуть не беспокоило, главное — бензин был на месте.

Досконально проверив все кабинеты и не обнаружив ничего и никого способного помешать мне, я, достав канистры и бутылки да предварительно надев респиратор, ибо мне не очень-то хотелось в столь важный момент надышаться парами, начал разливать бензин на первом этаже. Когда весь пол уже был залит, оставалось ещё пятнадцать литров, поэтому я перебрался на второй этаж.

После аккуратно вывел фитиль через окно, используемое мною как вход, от улицы в помещение. Зафиксировал его на полу школы в таком месте, где было разлито больше всего бензина, да так, чтобы искры наверняка его подожгли. Далее достал свечу с отверстием, находящимся на пять миллиметров ниже начала свечи и проходящим до радиуса. Малое отверстие я проковырял дома иглой. В него я и вставил фитиль. Затем разложил картонную коробку и накрыл ей свечу. Делалось этого для того, чтобы огонёк, который слишком хорошо видно в ночное время суток, был упрятан под картоном, высота которого к тому же не позволила бы свече его поджечь.

Задумка была такова — я поджигаю свечу, в которую на расстоянии полсантиметра от её начала вставлен фитиль. Когда она догорит до этой отметки, фитиль вспыхнет и понесётся искоркой до помещения, где подожжёт бензин. В моём распоряжении будет примерно двадцать семь минут до момента, когда начнется воспламенение.

Поднёс зажигалку к свече, которая тут же вспыхнула малым пламенем. Отсчёт пошёл. Накрыл коробкой (служащей укрытием не только от взора, но и от ветра), от которой тут же оторвал кусочек снизу, через который и должен был проходить фитиль, и покинул территорию школы.

Но после поджога я ушёл не сразу. Точнее сказать, я лишь потом понял, что ушёл не сразу. Секунд десять я постоял в нерешительности — а не потушить ли мне свечу, а всё ли я делаю правильно? Затем же мои ноги понесли меня подальше, не дав мне возможности поразмышлять.

Теперь важный момент, для которого мне пригодилась пара чипов от домофонов: у дома, стоящего напротив