— Я думаю, не стоит сообщать Отделу Информационной Безопасности о моем визите в институт, а потом — к Перку, — предложил я.
— Правильно, — сказал Шеф, — обойдемся без них. Ты уверен, что Перк отреагировал именно на гномов?
— Больше не на что — мы ни о чем больше не говорили. Если, конечно, он не приревновал меня к Лоре Дейч. Шеф насторожился:
— А ты дал повод?
— Я пошутил, — поспешил я его заверить, — ляпнул не подумав.
Шеф недоверчиво посмотрел на меня и покачал головой:
— Неловко вышло, и как ты его прошляпил! — не понятно, кого «его» имел в виду Шеф — Перка или убийцу. Скорее всего — обоих. Шеф продолжал размышлять:
— Если жена скажет полиции о пропаже комлога, а она обязательно скажет, то полиция уже не сможет выдать смерть Перка за самоубийство и тогда начнет искать убийцу. То есть — тебя!
Хорошенькую перспективу он мне обрисовал.
— Почему бы комлогу вдруг не найтись? — предположил я, — его серийный номер у нас есть, информацию, если она в нем сохранилась, Яна сейчас скачает. Потом комлог можно вернуть обратно.
— Это нам ничего не даст, — возразил Щеф и вызвал по внутренней связи Яну.
— Ну что, нашла что-нибудь?
— Нет, он стерилен, — гордо ответила Яна — так, словно речь шла об инфекционном заражении, и она лично уничтожила всех микробов.
— Ладно, ищи дальше… — последовало ценное указание, и он хотел отключить интерком, как меня вдруг осенило:
— Яна, попробуй узнать не был ли комлог куплен будучи уже подключенным к каналу связи. Если да, то не звонили ли с него.
Когда я даю Яне какое-либо распоряжение в присутствии Шефа, то прежде чем его выполнить, ей обязательно надо поспорить:
— Если бы с комлога звонили, то код абонента остался бы в памяти, и я бы его обнаружила.
Я хотел сказать, что память могли стереть.
Шеф озвучил мой вопрос по-своему:
— Яна, скажи, можно ли быстро удалить из комлога всю информацию?
— Можно. Если знать специальный пароль, то запись стирается одним нажатием клавиши. Или одним словом — если пароль звуковой. Начальный пароль устанавливается при изготовлении комлога и сообщается покупателю. Но потом его можно менять.
— В таком случае, Яна, будь добра, сделай, как он просит, — приказал Шеф.
— Да Шеф, — подобострастно ответила Яна и выразительно посмотрела на меня — мол, скажи спасибо Шефу, а то черта с два я стала бы возиться с такой ерундой.
— Ты полагаешь, он побежал домой звонить? — спросил Шеф, обращаясь ко мне.
— Другого объяснения я не нахожу. Если Яна соизволит выполнить мою просьбу, то мы скоро узнаем, звонил ли Перк кому-либо или нет. На всякий случай надо проверить звонки с его домашнего компьютера — он мог выйти на связь и с него, но сам я в это не верю. Если он побоялся одолжить комлог у кого-нибудь из своих сотрудников, у той же Дейч, например, то вряд ли он осмелился бы позвонить с домашнего компьютера.
— Логично. Так чем ты так его напугал? Неужели гномами? — недоверчиво спросил Шеф.
Все, что я мог ему рассказать, я уже рассказал.
— Больше вроде нечем, — честно ответил я.
Шеф выдвинул очередное предположение:
— А что если Перк спешил домой не звонить, а чтобы встретиться с тем, кто его, собственно, и выкинул из окна?
— Вполне реально, — согласился я.
— Проверь эту версию, — приказал Шеф и объявил, что я свободен.
Я вернулся в свой кабинет. Берха не было — он готовился к вылету на Плером. Завеса секретности над его заданием была просто ни с чем не сравнимая. Берх сам не мог взять в толк, к чему Шеф заставил его прикинуться сотрудником АККО — клиента, поручившего Отделу разыскать астронавта с Плерома. Шеф сказал, что, мол, не притворяться же ему журналистом из «Сектора Фаониссимо». Я бы тут возразил, сказав, что журналисты, в отличие от нас, хоть изредка, но все же разыскивают астронавтов. Но возражать я не имел права, поскольку считалось, что о задании Берха мне ничего не известно.
Пока я размышлял о Берхе, Яна успела сделать массу полезных вещей. Она установила, что, во-первых, комлог Перка был снабжен доступом к каналам связи, а во-вторых, с комлога звонили и именно в то время, когда я прогуливался возле дома Перка. Выяснить имя конечного абонента оказалось не так-то просто. Сигнал шел через несколько адресов на разных накопителях, и Яна справилась с задачей только к вечеру — но только частично, поскольку набор букв «Б ПРОФ НКНР БРГФ» мне мало о чем говорил.
— Ну и что с этим делать? — спросил я у нее.
— Не знаю, проверь всех профессоров, — посоветовала Яна.
— Может, только БОЛЬШИХ профессоров, — предположил я.
— Тебе видней… Если хочешь, давай отдам криптологам.
Янино предложение меня не устраивало. Криптологи состоят в отдельной группе, но уж больно они дружат с Отделом Информационной Безопасности.
— Не надо, сам попробую разобраться. Пока.
— Пока-пока, — с улыбкой ответила она и отключила связь.
Похоже, я оказался прав. Перк решил, что звонить с нового комлога будет безопаснее — в общем-то, справедливое решение. Как быстро безобидное информационное расследование превратилось в дело об убийстве! «О предумышленном насильственном лишении жизни» — так пишут полицейские в своих протоколах. Хотя, теоретически, Перк мог и сам стереть адрес абонента из памяти комлога, и сам выброситься из окна. Но так или иначе, ключ к разгадке — в имени абонента.
Я взглянул на адрес. Искать человека по такому адресу, в общем случае, — задача для криптологов. Но две идеи у меня все же были. Если оставить в стороне первую букву Б, то Янино предположение, что ПРОФ означает «профессор» выглядит вполне разумным. Тогда следом должно стоять имя. И наоборот: если НКНРБРГФ — имя, то логично предположить, что перед ним стоит ученое звание — «профессор». Я вспомнил, как один мой знакомый лейтенант космического флота даже письма друзьям подписывал: «лейтенант такой-то». «Профессор» — раз в сто солидней, чем «лейтенант», и я мог исходить из того, что и в данном случае абонент не смог устоять перед соблазном и, рискуя быть разоблаченным, сообщил нам свой научный титул.
Вторая идея касалась непосредственно "НКНРБРГФ" — набор букв не мог быть случайным, поскольку среди восьми букв нет ни одной гласной, а это редко случается в такого сорта наборах. Даже если случайно тыкать пальцем, вероятность получить набор из восьми согласных букв — процентов шесть — не так много. Если кодовое слово придумано специально, то гласные нужны, чтобы легче его запомнить. И потом, придумывая код, часто берут реально существующие слова, но не имеющее к абоненту никакого отношения. То есть, конечно, любой психолог докажет, как дважды—два, что выбранные слова имеют к абоненту самое что ни на есть прямое отношение, но данный случай психоанализом явно не лечится.
