перроне, с улыбкой и букетом цветов. Сашка подошёл к нему, протянул руку:
– Привет, пап.
Генерал Воронин сына обнял и начал крутить головой по сторонам.
– Пап, ты кого там выглядываешь?
– Так, а это, ты же с девушкой обещал приехать? – растерялся генерал.
– Вот, моя девушка Анжелика, – взял Анжелику за руку и притянул к себе, – а это мой отец – Виктор Алексеевич.
– Очень приятно, – нежным голоском проговорила Анжелика.
– А г…, – споткнулся генерал Воронин, но быстро овладел собой, – Анжелика, значит, интересно.
Анжелика непонимающе уставилась на Сашку.
– Что интересно, пап?
– Имя, говорю очень интересное, маме понравится.
Развернулся и зашагал по перрону в сторону выхода.
– А ты цветы Лике подарить хотел? – напомнил идущий сзади Сашка.
Генерал повернулся и с ничего не выражающим лицом протянул девушке букет.
Дома их кроме мамы ждали Лерка с Гариком, накрыли стол в гостиной.
Разговор за столом не клеился. В семье Ворониных за словом в карман обычно никто не лез, а тут как будто у Ирки заразились молчанию.
– У меня сегодня смена в ночь, – наконец прервала молчание Марьяна Николаевна, – я завтра приду и мы на дачу собирались. Вы с нами? – задала вопрос молодежи.
– Да, поедем, навестим стариков, – выразил согласие Сашка.
– Лика, – обратилась Марьяна к девушке, – я кашу сварить не успела, там молоко в холодильнике, если тебе не сложно, приготовь завтра завтрак.
– Конечно, приготовлю, – защебетали Лика, – вообще удивляюсь, как вы все успеваете? Хирург – такая сложная работа. Я хочу пойти на педиатрию. Малыши – такие милые.
– Как котята, – вставила Лерка.
– Ты и своих детей хочешь? – задала вопрос Марьяна.
– Ой, пока нет, я ещё для себя не пожила. Сначала нужно институт окончить, потом попутешествовать.
– Тогда тебе точно за Сашку замуж, по гарнизонам напутешествуешься, – снова вставила свои пять копеек Лерка.
Лика непонимающе захлопали глазами:
– А я думала Саша в Подмосковье служить останется, – произнесла с какой-то детской наивностью.
– Лика, – начала Лерка, – а ты волосы не красишь?
– Нет, – гордо взмахнула своей гривой Лика.
–А я и смотрю, что блондинка ты натуральная. Гарик, поехали домой что ли? Я как-то на сегодня сыта, а пить мне и вовсе нельзя.
Глава 12
– Ревешь? – строго спрашивала Марьяна Николаевна.
– На свидание собралась, – бойко ответила Ирина.
– Небось, и юбку напялила? – продолжала мать Сашки допрос.
– Платье, – как-то обречённо ответила Ира.
– Паршиво.
– Да вроде ноги ровные, симпатично получилось.
– Паршиво, что платье, значит совсем расклеилась, – констатировала Марьяна Николаевна.
– С чего это? – не поняла выводов Ирина.
– Когда у женщины все хорошо, она в джинсах и кроссовках ходит, а чем короче платье, тем хреновее в личной жизни дела, – пояснила Марьяна Николаевна.
– Сашка приезжал, – удручённо произнесла Ира.
– Да, с девушкой.
– И как? – осторожно спросила Ирина.
– Каком кверху, – в свойственной ей манере припечатала Марьяна Николаевна.
– А Виктор Алексеевич?
– Ты же знаешь, генерал у нас известный гуманист, поэтому кашу, ею сваренную, собачкам давать не стал, побоялся отравятся, выбросил в урну.
Ненадолго в трубке воцарилась тишина.
– У тебя сессия когда? – начала Марьяна Николаевна.
– Через две недели.
– Может, возьмёшь билет на самолёт и прилетишь? Хоть на два дня.
– Кашу сварить?
– У генерала на молоко теперь аллергия. Ир, Сашка переживает, хоть и молчит. Места себе найти не может. Дурак.
– Он ваш сын.
– Это не отменяет того, что он дурак. Ира, возвращайся домой, с переводом в местный университет решим.
– Дом мой сгорел, если забыли, – напомнила Ирина.
– Ну ладно Сашка, ты-то дурку не гони. Ты же понимаешь, что он не прилетит, и не потому что не хочет, ну служба у него такая, не отпустят. Ира, ты же разумная девушка, должна понимать.
– Марьяна Николаевна, – жалобно попросила Ирина, – не давите на меня.
– Детка, держись, хочешь, мы с генералом прилетим?
– Боюсь, местный бомонд такой конкуренции не перенесёт.
– Ну, и что Колесников, приставал? – уперла руки в бока Катька, встречая Ирину у калитки со свидания.
Ирина отрицательно мотнула головой.
– Блин, Ирка, я все чаще начинаю понимать Воронина, которого раздражали твои кивки.
– А что отвечать?
– Что-то в духе: "нашу армию что, перестали снабжать приборами ночного видения" вполне бы подошло.
Ирина на этот монолог развела руками.
– Пошли спать, я тебе в комнате Макса постелила.
– Кать, я к себе, – попыталась отвертеться Ира.
– В этот мавзолей я тебя не пущу. Чтобы опять рыдала всю ночь, по этому паразиту. Нет уж, хватит. Он умотал с этой перегидрольной в свою Москву, вот пусть и радуется. А ты ещё молодая, красивая, да таких Сашек мы тебе вагон найдем.
– Таких больше нет, – грустно отозвалась Ирина.
В конце октября ночью на улице было прохладно, Ирина вышла на крыльцо, кутаясь в теплую куртку. Проснулась ночью и снова почувствовала, что комок к горлу подкатил, вдохнуть невозможно. С тех пор, как Сашка уехал, она просыпалась так каждую ночь. Такое с ней было, когда мама умерла, и они остались вдвоем с вечно пьяным отчимом. В то время ее будил страх, что Анатолий вломится к ней и надругается. Сейчас ее грызла тоска. Просыпалась и выла, к горлу подступал комок, а из глаз неконтролируемо текли слезы.
Катька ее в таком состоянии и застала, вернувшись из отпуска ночью, в аккурат после отъезда Воронина. Зачем она поперлась к ней среди ночи неизвестно, но факт Иркиной истерики зафиксировала в полной красе. Поила валерианой и успокаивала до самого утра. После этого частенько оставляла ночевать у них, чтобы подобное не повторялось. Ирке неудобно было нарушать их семейный покой, но с Катькой лучше не спорить.
Чтобы не перебудить весь дом своими всхлипами, вышла на крыльцо, где наткнулась на хозяина дома с бутылкой и нехитрой закуской.
– Ром, ты чего тут? – спросила тихо.
– Не спится, а ты?
– Да тоже как-то, – поежилась Ира и присела рядом.
Ромка молча налил в рюмку и протянул Ирине, та помотала головой, Ромка руку с рюмкой не убрал:
– Давай, для разговора.
Ирина опустилась рядом с Ромой, взяла рюмку и выдохнув выпила.
– Ир, я наверное не вправе тебя просить, но ты не уезжай, – заговорил Ромка, наливая рюмку себе и выпив залпом.
– Ром, ты с какого дуба рухнул? – удивилась Ирка, – куда я денусь?
– Ну, примчится за тобой Воронин, и свинтишь в столицу,– рассуждал Ромка, – а Катька одна останется.
– Ты пить может, больше не будешь? – спросила Ирка.
– Я в командировку еду, а ей через шесть месяцев рожать, – спокойно сказал Ромка.
Ирина взяла бутылку и налила себе в рюмку сама, выдохнула и молча выпила.
– Все у
